Читаем На суше и на море. Том 1 полностью

Малыш трех лет упорно карабкался по высоким ступеням крыльца родного дома, который казался ему огромной крепостью, затерявшейся в горах Памира. Высота над уровнем моря 3000 м. Ближайший город Хорог в 720 км. Ближайший поселок рудник Бекташ в 5 км. Погранзастава в горах Памира. Яркое майское горное солнце освещает ослепительно белые вершины, высотой до 7 тысяч метров, которые вздымаются над крупнейшими на Памире ледниками Шунганского и Ишкашимского хребтов, отрезающих заставу от большой Земли. Вокруг яркая зелень майских трав альпийских лугов. Насыщенный их терпким запахом хрустально чистый разряженный горный воздух. Шум бурной горной реки Коксу, притока Пянджа, с ледяной, прозрачной голубой водой, бьющейся о скальные берега, заглушает все другие звуки. В этом шуме можно услышать все, что создаст воображение, или его нет, как не замечает всю эту великую красоту ребенок, родившейся здесь и еще не знающий другого мира.

Ближайшая цель, которую малыш хочет достичь, забраться в дом, где сейчас нет никого, кто способен помешать его дерзкому плану – залезть в спальню, в высоченный темный мамин шкаф. Там хранится множество загадочных, запретных и потому особенно интересных вещей, которые его старшие братья и родители ему не дают.

Интенсивно работая руками и ногами, он взбирается на крыльцо и с огромным усилием отворяет тяжеленую входную дверь в дом, которая к его большой радости оказалась приоткрытой.

Теперь знакомой дорогой, через темную прихожую в светлую столовую, где круглый раздвижной стол в центре, всегда покрытый белой скатертью украшенный вазой с букетом цветов, был местом и вкусного угощения, и убежищем при желании спрятаться от взрослых. Теперь прямо к винтовой лестнице на второй этаж. Это вторая полоса препятствий, которую взрослые ему одному преодолевать запрещают.

Но сейчас все можно, дорога наверх открыта. Чувство пьянящей радости предстоящего открытия и свободы преодолевает страх, и малыш быстро карабкается по крутой лестнице наверх к заветной цели – загадочному шкафу в спальне родителей, допуск в которую был большим подарком. Наконец, трудная дорога к заветной цели преодолена. УРА!!!

Но шкаф закрыт, а дверная ручка так высоко. Что делать?!

Любопытный и оригинальный детский ум, еще не знающий ни запретов, ни правил, и руководимый одними лишь инстинктами и желаниями, быстро находит решение. На глаза малышу попадаются большие портняжные ножницы, забытые матерью в «недоступной» ребенку комнате. Подсознательно, действуя ими как рычагом и просовывая их между створками двери шкафа, ему удается его открыть.

Долгожданные вещи перед глазами. Это по-восточному яркие платья, такие гладенькие и так нежно и знакомо пахнущие мамой. Они ласкают малыша, забравшегося внутрь шкафа, и подымаются куда-то далеко вверх.

Одно из них, гладенькое белое, особенно привлекает внимание ребенка. Нужно его обследовать, но как? В руках страшное оружие – огромные ножницы, которые становятся орудием познания. Двумя руками с большим трудом он раздвигает и сжимает их лезвия и направляет ножницы вдоль платья снизу вверх, насколько позволяет его рост, разрезая нижнюю часть платья на полосы, как хвост у воздушного змея. Радости нет границ! Но она не долговременна. Ветром распахивает входную дверь дома, и от сквозняка дверцы шкафа захлопываются, запирая малыша внутри этого темного и страшного пространства. Ножницы открыть дверцы не помогают и превращаются в орудие опасное для ребенка.

После нескольких безуспешных попыток вырваться из плена напуганный малыш плачет и взывает к маме о помощи. Но дома никого. Радость свободы, полученной благодаря одиночеству, обернулась страхом заточения. Убедившись, что помощи ждать не приходится, вдоволь наплакавшись и натерпевшись страха, мальчик засыпает в закрытом шкафу.

Только через два часа непрерывных поисков, страшно обеспокоенная мать обнаружила в собственном шкафу мирно спящего сыночка с ужасными ножницами в ручонках и разрезанное на полосы выходное атласное белое платье – результат его исследований.

Вероятно, именно с этих ранних лет малыш впервые ощутил пьянящую радость свободы и высокую цену, которую приходится за нее платить не только самому, но и своим самым близким людям.

1.2. Первая загранкомандировка

В горах, на лоне природы, время летит быстро. Три года пролетели для нашего героя незаметно. Он рос в кругу своих сверстников с заставы и из ближайшего поселка – рудника Бекташ, находящегося в 5-и км ниже по течению быстрой горной реки Коксу, притока Пянджа, самой крупной реки Памира. К 6-ти годам он заметно подрос и поздоровел.

Соседские мальчишки по заставе и поселку были пестрой многонациональной ватагой ребят: светловолосые, но до черноты загоревшие, в основном, дети русских офицеров, черноволосые с огромными глазами, худощавые – дети таджиков, коренных жителей и с монголоидными лицами – дети узбеков и киргизов. Никто из них в это время и не подозревал о существовании рас и национальностей. Все они говорили одинаково хорошо на русском, фарси (таджикском) и узбекском языках.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941
100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии».В первой книге охватывается период жизни и деятельности Л.П. Берии с 1917 по 1941 год, во второй книге «От славы к проклятиям» — с 22 июня 1941 года по 26 июня 1953 года.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное