На суше и на море. Том 1

Вместо рассказа мать протянула письмо наркома. Взяв письмо, а затем внимательно его изучив, молодой человек сразу же подтянулся, стал серьезным и попросил гостей подождать в соседней комнате, дверь в которую вошедшие сразу не заметили.

Ожидание было не долгим, но напряженным. Минут через десять молодой человек с улыбкой пригласил мать с сыном в приемную и принес извинения, за то, что их не встретили на вокзале. Произошла путаница, пояснил он:

«Встретили не тех, а искомые не стали долго ждать и сами пришли», пытался пошутить он.

«С такой не пропадешь!» – добавил молодой человек, глядя на мать. Но, уловив суровый взгляд в ответ на неуместный комплемент, осекся и совершенно серьезно еще раз извинился.

Несколько минуту спустя в кабинет вошел военный в синей форме и пригласил наших героев в «эмку», уже стоявшую у входа в комендатуру. Только в машине у них отлегло от сердца. Металл авто и забота сильной руки мгновенно отделили их от бурлящей, пугающей толпы беженцев. Через весь город их отвезли в ведомственную гостиницу у моря, где накормили завтраком и предложили отдохнуть. Здесь было тихо и уютно, даже прохладно. Вид окружающей зелени и волнующихся коричневатых вод Каспия успокаивал.

Было еще утро, когда вошедший ординарец вручил им пакет с пропуском в порт и билетом на пароход. Он сообщил, что в 18–00 за ними придет машина, и отвезет их для посадки на судно «Революционер Фиолетов», отходящее в 20–00 на Красноводск.

До прихода машины оставалось семь часов. Решили до обеда осмотреть окрестности гостиницы и искупаться в море, хотя цвет воды и запах нефти не вдохновляли на такой подвиг. С грустью вспоминали Сухуми и черноморский пляж.

Однако, при непосредственном контакте с водой и бескрайней песчаной отмелью, оказалось все не так уж плохо. Морская вода была чистой, а коричневый цвет ей придавал микропланктон и глинистое дно. Запах нефти исходил не от воды, а от множества нефтяных вышек, видневшихся вдали.

Купание на пустынном пляже принесло облегчение после утренней сутолоки на вокзале.

Пообедав в гостиничной столовой, в город решили не ехать, а отправились в номер спать, наверстывая упущенный утренний сон. Только к 17–00 они проснулись и опять побежали к теплым каспийским водам, решив еще раз искупаться на дорогу.

Автомобиль и сопровождающий их военный прибыли ровно в 18–00, как и обещали.

В порту царили суета и толчея. Тысячи людей, в основном женщины, дети, старики рвались в единственные портовые ворота. Охрана едва справлялась с этим многоликим и многоголосым потоком. Оказаться в нем было большим горем. Ведь большинство из них ехало в никуда, гонимые войной и фашистами.

Наши герои были в несравненно лучшем положении. Они возвращались домой, да еще под высоким покровительством. Но война успела опалить и их.

Автомобиль подъехал к грузовому порту в Черном городе. Здесь беженцев не было. В грузовой порт требовались специальные пропуска, и он тщательно охранялся.

Военный, сопровождающий их, предъявил удостоверение и пропуска охранникам, и машина беспрепятственно въехала на территорию грузового порта, направившись к стоящему здесь у причала т/х «Революционер Фиолетов». Судно готовилось к рейсу. Дрожь от входящего в режим главного двигателя сотрясала все судно. Посадка пассажиров еще не началась.

По высоко задранному трапу вся группа поднялась на борт судна и прошла в каюту капитана, который заранее был предупрежден об их визите. Пригласив старпома, капитан распорядился выделить для наших путешественников каюту четвертого помощника, который в рейс не шел. Их проводили в светлую, уютную каюту в носовой части судна, на второй палубе. Из большого иллюминатора хорошо было видно, как устанавливали на берегу переносные перегородки и большие трапы для организации посадки пассажиров – беженцев, направляемых в Среднюю Азию.

Через 30-минут все было готово к приему пассажиров. Ворота между грузовым и пассажирским портами открылись. Толпа беженцев хлынула вдоль перегородок к трапам.

У трапов перед посадкой на судно у всех строго проверяли документы. Когда допущенные к посадке беженцы подымались по трапам, на их усталых, а порой изможденных лицах светилась радость. Но какое горе испытывали те, кого отстраняли от посадки, можно было легко понять даже издалека. Ведь они прошли тяжкой, смертельно опасной дорогой мытарств, страха и лишений, пока добрались до Баку и, наконец, до спасительного судна. И вот трагический финал – дальше их не пускают…

Отвернувшись от окна, мальчик спросил:

«Мама, почему их не пускают? Куда они едут? Зачем?».

На эти вопросы было легко ответить, но принять все это было трудно.

«Не пускают, так как документы или билеты не в порядке, едут к родным, знакомым или просто бегут от фашистов куда подальше, чтобы остаться живыми» – с горечью ответила мать.

Посадка продолжалась два часа. Пароход был забит до отказа. Шум и гам царили теперь там, где еще два часа назад был слышен только гул главной машины.