На суше и на море. Том 2

ЛИК смутился от этой спокойной отеческой отповеди. Он по-узбекски поблагодарил Мамедова, так хорошо понявшего его состояние, и отправился в трюм, где, свалившись на подвесную койку, уснул мертвецким сном. Утром 17.01.59 «Экран» уже стоял в порту Кара Бугаз, у входа в эту черную пасть, заглатывающую тысячи кубометров каспийской воды и превращающую ее в тысячи тонн мирабилита – ценнейшего минерального сырья для химической промышленности. ЛИК проспал завтрак и обед. Его никто не будил, а он после двух суток на ногах спал как убитый. И только приезд в порт и к судну газика с надписью на дверцах ИФЗ – ГСЗ, заставил вахтенного разбудить «начальника», спящего как праведник в раскачивающейся коечке – гамаке. «Экран» даже в порту сильно раскачивался. Прибывшие на борт судна начальник экспедиции ИФЗ профессор Богинская и ст. инженер интерпретатор Славина с удивлением наблюдали за молодым начальником отряда взрывных работ НИМГЭ, сонно протиравшего глаза. Они втроем поднялись из трюма, переоборудованного в лабораторию, в ходовую рубку и здесь ЛИК разглядел очень интересную высокую и статную шатенку Богинскую и среднего роста черноволосую Славину, женщину лет 25–28. Они передали ЛИКу карту крупного масштаба с обозначенными на ней пунктами взрывов, список координат, веса зарядов и точного времени производства взрывов. Кроме того сообщили, что на борт прибудет их специалист для установки и обслуживания системы передачи по радио отметки момента взрыва на береговые сейсмостанции, которые будут принимать сейсмические волны сверхдлинными (до 20 км) косами. ЛИК внимательно слушал Богинскую. Она читала лекции по ГСЗ в университете и пользовалась уважением студентов геофизиков, как физфака, так и геолфака. Конечно, она не догадывалась, что ЛИК ее знает. Визит продолжался часа два. Богинская как на лекции строго и лаконично рассказала о целях экспедиции, главной из которой было установление мощности Земной коры под заливом Кара Бугаз. ЛИК внимательно слушал профессора. ГСЗ его заинтересовал еще в университете. Создатель этого метода академик Г. А. Гамбурцев сыграл не малую роль в выборе ЛИКом его профессии. Коллективную монографию КМПВ, изданную под руководством Гамбурцева, он взял в рейс для детального изучения. После официальной части визита, Славина пригласила ЛИКа навестить их лагерь, располагавшийся в 20 км от порта Кара Бугаз, в поселке с тем же названием. ЛИК согласился и после судового обеда, на который пригласили гостей, уехал на газике в поселок, на базу экспедиции ГСЗ – ИФЗ. Однако по пути они проездом остановились в отряде, самом близком к порту. Здесь уже расставляли четыре 20 км крестовые приемные установки, а сейсмическая станция была расположена как раз в центре их пересечения. Сейсмическая станция была конструкции ИФЗ и отличалась от используемых на сейсмических судах НИМГЭ. В ней было соединено в едино несколько стоек усилителей, по 24 шт. в каждой стойке, всего 8 стоек. На каждую приемную установку из 40 каналов – две стойки усилителей. В приемной расстановке группы низкочастотных геофонов располагались через 500 м, 40 шт. на 20 км базе. Это была серьезная система приема и регистрации сейсмических волн. Единичные геофоны были то же сконструированы в СКБ ИФЗ и принимали низкочастотные сейсмические сигналы в диапазоне от 1 до 25 ГЦ. Для регистрации использовались 48 – канальные шельфовые осциллографы, которые записывали сейсмические колебания на фотобумагу. Была и принципиально новая аппаратура – 24-канальная приставка магнитной записи, конструкции Меламуда. ЛИК впервые видел эту аппаратуру. Вся техника располагалась в четырех 3 тонных – контейнерах на грузовых ЗИС – 150. Экспедиционный состав занимал несколько больших военных палаток, одна из которых была отведена под столовую. ЛИКа со всей техникой знакомил доктор Меламуд, известный в сейсмических кругах специалист. ЛИК сразу же почувствовал себя снова студентом, так тщательно ему объясняли новую технику, особенно аппаратуру магнитной записи – АПМЗ – ЧМ – 24. Седовласый Меламуд гордился первой в стране подобной уникальной аппаратурой и с нескрываемой радостью рассказывал о ее возможностях. Благодаря ей, записывающей сейсмические волны на магнитную ленту, представилась возможность повторять весь процесс приема и регистрации сейсмических волн без повторного их возбуждения (взрыва). Это открывало совершенно новые возможности – обработки полученных данных при воспроизведении магнитограмм. ЛИК с глубоким интересом слушал доктора и понимал, что передним открывается будущее сейсморазведки. Вечером вся экспедиция собралась за ужином. ЛИКа посадили рядом со Славиной Лидой, которая поразила его тем, что залпом выпила граненый стакан водки, и без видимых признаков опьянения. ЛИК удивил Лиду своей бескомпромиссной трезвостью. Так они познакомились поближе. На судно ЛИКа привезли к полуночи. Отход был назначен на 6–00 утра, на пикет взрыва № 1, в 20 милях мористее от порта и в 50 км по прямой от станции № 1 ИФЗ. После завтрака в 8–30 пришли на точку. Встали на якорь на глубине 30 м. Взрывники приступили к подготовке заряда из 4 ящиков тротила, общим весом 200 кг. Для надежности в каждый из ящиков вставили по электродетонатору с 400 г шашкой прессованного тротила, и с помощью стрелы опустили заряд на дно. Над местом, где был опущен заряд, выставили буек, и его координаты были определены по РГС. Ровно в 9–30 «Экран» снялся с якоря и отошел от заряда на 250 м и снова встал на якорь. Связались по рации с сейсмостанцией ИФЗ. Получив разрешение на взрыв и точное время подрыва, включили систему автоматического подрыва и передачи отметки момента взрыва по радио. Ровно в 9–45 судно подпрыгнуло от мощной ударной волны, а потом раздался взрыв с выбросом 100 м столба воды. Заряд сработал. Через 5 минут со станции поблагодарили за успешную работу. Было необычно слушать благодарности от «академиков», что вызвало добрый смех у взрывников. – Если бы нас благодарили каждый раз через три минуты при работах МОВ на море, то времени на следующий взрыв не осталось бы, – смеялся Золотарев.