На суше и на море. Выпуск 10 (1970 г.)

Я весь подобрался и выпятил челюсть.

– Поосторожней, ты, ублюдок, не то получишь по зубам и будешь валяться у меня в ногах.

– А разве ты не сукин сын? - злобно сказал он.

И тут, дьявол меня забери, я чуть не выпал из седла! Клянусь, я даже не заметил, как он двинул рукой - так быстро он это проделал! Револьвер просто возник невесть откуда.

– Разве нет? - спросил он снова, и блестевшее от смазки отверстие дула показалось мне воротами в преисподнюю.

Во рту у меня пересохло, я сидел в седле и прикидывал, когда он меня прикончит. Я держал руки так, чтоб он их все время видел, и старался выглядеть как можно дружелюбнее: в самом деле, я ведь никогда не ссорился с Баком, разве что дразнил его изредка, да ведь не больше, чем другие. Не было у него особых причин убивать меня.

Но лицо Бака было таким злобным и жестоким, как у парней вроде него, когда они вдруг сообразят, что в их руках жизнь и смерть.

И вот еще почему я струхнул.

Однажды я видел, как выхватывает револьвер Бэт Мэстерсон. Он это проделывал за полсекунды, может чуть больше. Вы вряд ли увидели бы движение его руки, только услышали бы шлепок по рукояти и через мгновение - выстрел. Это требует длительной тренировки: вмиг выхватить револьвер, прицелиться и выстрелить. Тренировка и умение начать первым - вот что делает меткого стрелка. И сдается мне, такие, как Бак Тэррэнт, всегда стремятся стать меткими стрелками.

Так вот, дуэль Мэстерсона с Джеффом Стюардом в Эбилине выглядела так: шлепок, выстрел - и у Стюарда появился третий глаз. Одно движение, быстрое, как молния. Но когда Бак Тэррэнт навел на меня револьвер у Ручья, я ничего не увидел, совсем ничего. Он только согнулся, и тут же на меня глянуло дуло револьвера. Это могло произойти только в миллионную долю секунды, если секунду удалось бы разделить на миллион частей.

Это было самое быстрое выхватывание револьвера, которое я видел в своей жизни. Нет, не может рука человека с такой скоростью добраться до кобуры, ухватить и поднять тяжелый «писмейкер»[3] по двухфутовой дуге.

Это было ну никак невозможно - и все-таки произошло. И револьвер был направлен на меня.

Я не произнес ни слова. Сидел себе в седле да думал обо всех этих вещах, а моя лошадь тихо брела по склону, пока не остановилась пощипать травы. И все это время Бак Тэррэнт стоял в той же позе, дикое злорадство горело в его глазах. Он знал, что может убить меня в любой момент и что я об этом знаю. Когда он заговорил, голос его дрожал, будто от сдерживаемого смеха - да только недобрым был этот смех.

– Что скажешь, Дуллин? - спросил он. - Достаточно быстро, а?

– Да, Бак, достаточно быстро, - ответил я.

Мой голос тоже здорово дрожал, но уж не от желания посмеяться.

Бак сплюнул, с презрением глядя на меня. Он стоял на высоком месте, и наши головы находились на одном уровне. Но я-то чувствовал себя гораздо ниже ростом.

– Достаточно быстро! - фыркнул он. - Быстрей, чем кто-нибудь еще может!

– Верно, это так, - сказал я.

– Знаешь, как я это делаю?

– Нет.

– Я думаю, Дуллин. Я думаю, что мой револьвер у меня в руке. Как тебе это нравится, а?

– Чертовски быстро, Бак.

– Я только думаю - и он у меня в руке. Неплохое выхватывание!

– Неплохое.

– Ты чертовски прав, Дуллин. Быстрее всех!

Я тогда не знал, что он хотел сказать, когда говорил: «Думаю, что мой револьвер у меня в руке», но, будьте уверены, у меня и мысли не было спросить его об этом. Глаза его горели так, что, казалось, вот-вот прожгут дырки в ближайшем дереве. Бак снова сплюнул и оглядел меня.

– Знаешь, Дуллин, можешь убираться к дьяволу. Ты вшивый, богом проклятый, трусливый сукин сын. - Он холодно усмехнулся.

Он не оскорблял меня - просто нагло издевался. Я, бывало, бил по морде за меньшее: могу постоять за себя, если меня затронут. Но сейчас я начисто забыл об этом.

Он заметил, что я взбешен, стоял и наблюдал.

– Да, это очень быстро, Бак, - сказал я, - я и не думаю с тобой соревноваться. Ты хочешь убить меня, что ж, не могу препятствовать в этом и не подумаю вытаскивать револьвер. Нет, сэр, это уж точно.

– Душа в пятки ушла, - ощерился он.

– Может, и так, - согласился я. - Встань на мое место и спроси себя, что бы ты, черт побери, сделал.

– Трусливая душонка! - прорычал он, тараща на меня свои наглые глаза.

У меня плечи свело, а рука так и потянулась к револьверу. Ничего подобного никогда я еще не выслушивал.

– Не буду я доставать револьвер, - сказал я. - Поеду-ка дальше, если ты не против.

Я осторожно взял поводья, повернул лошадь и стал спускаться по склону. Я чувствовал на себе его взгляд и все ждал пулю в спину. Да ее все не было. Потом Бак Тэррэнт крикнул:

– Дуллин!

Я повернул голову.

– Ну?