На суше и на море. Выпуск 4 (1963 г.)

– Я все знаю, мальчик,- нахмурившись, перебил меня Вальден.-Это чудовищная нелепость. Мундир СС-шелуха, дешевая упаковка… Генриху нужны были деньги, аппаратура, лаборатории. А он должен был работать в этой смрадной дыре в окружении банды славянских дистрофиков… А главное, все эти лаборатории и деньги нужны были не в сорок четвертом, когда нашим единственным утешением было “Gott mitt uns” на солдатских пряжках, а ровно на десять лет раньше, когда эта тупая свинья Геринг назвал его и меня “фантазерами”, полагая, что самое важное для величия рейха - это танки и бомбардировщики…

Наконец мы заговорили о моей будущей работе. Вальден подтвердил, что будет рад принять меня в свой институт.

– Курт, ты увидишь здесь немало такого, что может показаться тебе странным, ненужным, рассчитанным на дешевый эффект. Не торопись с выводами, мальчик. Ты еще очень молод, и узнать тебе предстоит немало. Мне нужны не только умные помощники, но и настоящие друзья,- с грустной улыбкой проговорил он.- И, может быть, добрые друзья даже больше, чем умные помощники…

12 ф е в р а л я. Целыми днями пишу. Заполняю какие-то пространные анкеты, подписываю туманные инструкции, правила и расписки, запрещающие поездки за границу, общение с иностранцами и разглашение каких-либо фактов, связанных с работой. Впрочем, я готов подписать еще сотню бумаг, лишь бы скорее приступить к работе. Правда, в отпуск я собирался съездить к тете Лотте в Дрезден. У нее теперь новая квартира, она давно приглашала меня погостить и полюбоваться “Сикстинской мадонной”, вернувшейся из России. Но Дрезден - это ГДР.

Нельзя так нельзя. У меня есть работа, а работа в наши дни важнее мадонны.

И вот, наконец, все позади. Сегодня я первый раз попал в лабораторию. Она помещалась на новенькой, тихой, тенистой улочке, еще не пропахшей бензинной гарью. Светлый двухэтажный домик лаборатории меньше всего походил на научный центр. К нему примыкал высокий глухой забор, из-за которого выглядывали густые кроны старинных лип. А через пятнадцать минут я увидел их корни. Шеф в белоснежном халате и шапочке шагал рядом со мной по маленькой липовой аллее.

– Сегодня только первое знакомство, беглый осмотр. Смотри, удивляйся и не задавай много вопросов. Все вопросы- завтра. Тебе будет интересно выслушать ответы, а мне - узнать первые впечатления…

Первые впечатления. В одной из комнат в небольшом металлическом ящике я увидел шевелящуюся серую массу, которую принял вначале за скопление каких-то жуков. И лишь подойдя ближе, я понял, что это мыши. Сотни мышей, не превышающих по своим размерам канцелярской скрепки. Нет, это были не крохотные розовые детеныши, а взрослые сверхкарликовые мыши с хвостом не толще иголки.

– Для таких мышей у нас есть и соответствующие кошки,- улыбнулся фон Вальден, подводя меня к следующему стенду.

В одной из клеток я действительно увидел мохнатых существ, напоминавших елочные игрушки. Их трудно назвать кошками, хотя это, бесспорно, были кошки - очаровательные, ласковые, десятисантиметровые кошки. Они чуть слышно мурлыкали, когда шеф гладил их пальцем и почесывал за ухом спичкой.

Весь корпус был наполнен всевозможными карликами. Некоторые из них воспринимались просто как детеныши и не поражали воображения. Другие были прямо-таки восхитительны. Трудно даже представить себе лошадь, которую можно посадить в чемодан, или датского дога, способного уместиться в коробке из-под ботинок. Иногда казалось, что все это какая-то оптическая шутка, будто кто-то держит перед твоими глазами перевернутый бинокль. Я еще не пришел в себя после всего увиденного, когда Вальден весело предложил:

– Не хочет ли наш Гулливер предпринять второе путешествие?

Я был уже несколько подготовлен к чудесам, но, согласитесь, курица, доходящая вам до пояса, может вызвать возглас изумления. Здесь было особенно много птиц: воробьев, превышающих по размерам ворон, и ворон величиной с кондора. Тут были и гиганты млекопитающие, но не столь потрясающих размеров.

– А вот наша гордость,- сказал Вальден, подведя меня к стеклянному шкафу, внутри которого рядом с белыми фарфоровыми радиаторами белели два продолговатых мешка.- Пари, что ты не догадаешься, что это такое? А? Это яйца муравьев! Скоро мы увидим новое чудо…

Но самое необычайное ждало меня впереди, в так называемом корпусе N. том самом, где мне предстояло работать.

О нет, здесь перед моими глазами был уже не бинокль, а какое-то странное кривое зеркало. Я видел крыс с нормальными головами и сморщенными крохотными туловищами; собак с лапами толщиной не более карандаша, которые не могли даже удержать их тела; свирепого нильского крокодила, хвост которого превосходил длину туловища раза в четыре. Это была сумасшедшая пляска размеров и пропорций. Казалось, все эти животные были созданы природой в припадке какого-то безумия.

Откровенно говоря, обитатели корпуса N произвели на меня тягостное впечатление. Я шел домой пешком, стараясь осмыслить все виденное в лабораториях фон Вальдена.