На Святой Руси

Утром с женщинами попрощался, обнял крепко, поцеловал, да и вышел. Оружие дома оставил, прихватил только боевой нож и обеденный. Оба ножа под кафтаном на поясе, не видны. Сразу на пристань отправился. Вот-вот судоходство прекратится, надо успеть перехватить какой-нибудь кораблик и отплыть. Всё равно куда, Волга велика, и городов по её берегам много. У деревянного причала два корабля стояли – ушкуй и лодья. Оба хорошо гружёны, просели в воду. Лодья побольше размером. Такие называли морскими, поскольку ходили они не только по рекам, но и по Балтике, Сурожскому морю.

– Куда судно идёт? – спросил Саша у гребца.

На лодье мачта есть и парус, но когда ветра нет, вся команда на вёсла садится.

– На Онегу.

– О, мне по пути. Возьмёте ли?

– С кормчим договаривайся, я человек маленький, моё дело за веслом сидеть.

Договорился Саша за четыре медяка до Онеги добраться, причём столоваться с командой. Вскоре судно отошло от причала. Почти сразу распустили парус. Уходил назад город. Разные чувства обуревали Сашу. Здесь осталась собственная изба с женщинами, к которым привык и почти сроднился. Но здесь же княжил с сего года внук Александра Невского, сын Андрея Александровича – Борис. С князем костромским Саша никогда не встречался, не видел даже издали. Полагал – яблочко от яблони недалеко падает, а Андрея по прозвищу Скоросый Саша ненавидел.

Плавание выпало тяжёлым. Часть пути по Волге проходила при встречном течении. Потом Молога, Чагодаща, Тихвинка и Сясь, через волоки. И почти всё плавание непогода – то дождь, то ветер и прохладно. Место Саши на носу судна было, где он не мешал работе команды, судно-то грузовое, обустроенных мест для пассажиров нет. Дали рогожу, которой он укрывался от залетающих брызг, ветра. Когда мёрз, садился за весло, грёб вместе со всеми. На ночёвку приставали к берегу, разводили костёр, варили неизменный кулеш, но спали на лодье. На берегу сыро было.

Вышли в Ладожское озеро, остановились на ночёвку. Сашу не интересовало, что находится в трюме лодьи, куда они направляются. Своей цели он достиг, собирался в Старую Ладогу. Земли эти под новгородским управлением были. Думал переночевать на судне в последний раз, позавтракать, а далее пешком. С низких туч то дождь срывался, то первый в этом году снег. Зябко, рогожа не грела, а одежда легковата. Да то не беда. Доберётся до Ладоги, купит на торгу охабень и шапку, деньги есть.

Поужинали, спать улеглись, Саша долго согреться не мог, холодно. Но кое-как, свернувшись калачиком, угрелся и уснул. Утром команда проснулась, а вокруг бело, тонкий снежный покров, как пеленой, укрыл землю. Саша поднялся, заторопился на берег – размяться, согреться, собрать валежник, чтобы костёр развести. Изо рта пар идёт, по ощущениям – температура с небольшим минусом, градуса два-три. Начал спускаться по сходням с корабля, да за ночь их снежком припорошило, от воды влажно, обледенели доски. Поскользнулся, попытался удержать равновесие руками, а не получилось, полетел в воду. Шлепок, брызги во все стороны. Успел услышать чей-то крик:

– Человек за бортом!

И ушёл под воду. Слишком неожиданным было падение, не успел сгруппироваться. Но паники не было, плавать он умел. Одежда мгновенно промокла. Берег рядом, глубина небольшая. Почувствовал необыкновенную лёгкость в теле, сделал мощный гребок руками и ногами, вынырнул, вдохнул воздуха полной грудью, закричал:

– Жив я, жив!

Опа! Судно недалеко, да не то, на котором он плыл. Обводы корпуса другие, и людишки незнакомые. Выбрался на берег, подошел. Один из команды удивился:

– Ты как здесь оказался?

– С судна оскользнулся.

– Да не было никакого судна, окромя нашего!

На разговор другие члены команды подошли.

– А вы куда идете? – спросил Саша.

– В Старую Ладогу.

– Так мне туда же. Возьмете?

– Два медяка.

– Договорились.

Саша на борт судна поднялся, одежду снял и отжал. Надо потом спокойно все обдумать – куда прежнее судно делось, и как он здесь оказался. Главное – остался жив!