На «Свободе». Беседы у микрофона. 1972-1979

Теперь спрашивается, можно ли теоретически составить подобный план так, чтобы он был идеальным, чтоб все предусмотреть? Вряд ли. Жизнь — это нечто такое текучее, такое многообразное, такое меняющееся, что пока вот мы сидим и составляем план, исходя из сегодняшних условий данных, потребностей, в жизни что-то уже изменилось, и только лишь мы, вытерев пот со лба, поставили последнюю точку в плане, как видим, что и то, и то, и то в нем уже устарело и надо бы переделывать. Но переделка — это же только тронь! Все взаимосвязано: убирается одно звено — рассыпается целая цепь. Это, скажем, небольшая частная мастерская, к примеру, может очень быстро реагировать на изменения ситуации: сегодня лепили горшки, хвать, на рынке спрос на кувшины — завтра уже лепим кувшины.

Частный завод, наконец, может в несколько дней перестроиться, чтобы успеть за спросом. Ибо он, да, — часть того хаоса, который называется капитализмом и где все делается не по разумному, составленному для всех плану, а исходя из спроса: что сегодня нужно? А нам надо по разумному да на много лет вперед плану.

Так что же получается? Вот уже самый первый ваш шаг как главы социалистического общества вдруг упирается в неприятную стену: разумный идеальный план, так, чтобы были учтены ВСЕ связи, особенности, изменения пульсирующей жизни, составить невозможно. Составить можно лишь что-то условное, но, какое бы оно ни было подробное, оно все равно будет поверхностное — ибо, еще раз повторяем, все многообразие жизни, астрономические числа разных связей и случайностей, никаким сверхгениям или счетным машинам не учесть и не предугадать. И этот условный, поверхностный, неуклюжий план будет к тому же катастрофически стареть буквально с каждой секундой. Что же тут делать? Без плана нельзя, а всеобщий идеальный план не под силу. Вы, как вождь, примете скрепя сердце решение: пользоваться все же этим неуклюжим планом, на сколько он там составлен — на пять лет, на семь ли, на десять, и отдадите распоряжение: «Всем действовать по этому плану, и никаких отклонений». Так, знаете, один отклонится, другой, сотый, тысячный — и плана нет. Да, мы не будем считаться с жизнью, а мы ее заставим подчиняться нашему плану.

Стоп. Вот мы и пришли. Так это, собственно, и делается при социализме: не за жизнью следуют, а за догмами плана. Даже когда это уже становится абсурдным, даже когда уже и ребенку ясно, что вот тут-то и тут-то элементарный здравый смысл подсказывает делать совсем иначе! Но всеобщий социалистический план, после того как он составлен и запущен, — фатален, и он уже ни с каким здравым смыслом не совместим. Его нельзя нарушать, ибо это повлечет другие нарушения, а с каждым днем нарушений будет все больше, тысячи, миллионы, и план рассыплется, наступит хаос!

Здравый смысл вступает в конфликт с таким, уже теперь скажем, в кавычках «разумным» управлением. Возникает угроза со стороны здравого смысла — угроза и плану и строю. Что вы будете делать дальше как глава? А вам придется подавлять здравый смысл — а иного выхода нет. Вы устроите органы безопасности, чтобы подавлять, и изолировать, и казнить, и устрашать все то, что, будь оно хоть трижды право, противоречит, однако, проведению генеральной линии вашего плана. Чтобы лишить голоса этот возмущенный здравый смысл, вы введете цензуру. Чтобы глушить его в зародыше, вы введете тотальную слежку, доносительство обязательно! Вы будете всеми способами отвлекать умы людей от вопиющих проблем, направляя их, скажем, на футбол, пьянство, занимая их массой ритуалов, собраний, нагрузок, политзубрежек — и так далее, и так далее; короче говоря, будь вы хоть семи пядей во лбу, хоть святой, хоть пророк, но если вам надо управлять обществом, в котором а) все средства производства и богатства обобществлены и б) управление ведется по всеобщему твердому плану, — вы никуда не денетесь ни от жестокости, ни от нехваток, ни от архипелага ГУЛАГ, ни от перманентного недовольства. Это — закономерности социализма.

А так было, казалось, хорошо придумано! Так логично вроде бы Маркс, и Энгельс, и Ленин доказали как дважды два, что капитализм плох, что надо перейти к чему-то лучшему. Ан нет, оказалось, что переход получается не к лучшему, а к намного худшему.

Оказывается — к худшему. Несовершенен человеческий мозг, не предусмотрел не то что всех неожиданностей, — не предусмотрел даже такой простой вещи, что ведь придется подавлять, неизбежно подавлять здравый смысл! Здравый смысл же подавить можно, но уничтожить — нельзя. И начинается вместо ожидавшейся гармоничной счастливой жизни один лишь клубок противоречий.

Почему во всех странах, где восторжествовал социализм, странах чрезвычайно разных, таких, например, как Советский Союз, Китай или Куба, — все разное: истории, климаты, ресурсы, традиции, расы! — почему же и там, и там, и там наблюдаются чрезвычайно сходные, если не те же самые беды? Так вот, по-видимому, только один ответ: закономерности социализма. Закономерности.