На свободное место (Инспектор Лосев - 3)

Я миную сумрачный тоннель подворотни. Вот и двор, тоже уже знакомый. Тесный, как и все старые дворы, окруженный кирпичными стенами соседних домов, сараями, какими-то гаражиками. Посередине втиснулась крохотная детская площадка, вся заваленная снегом, с протоптанными в разных направлениях тропинками, двумя скамейками и ледяной горкой. Возле горки я вижу, как и в прошлый раз, двух карапузов в одинаковых желтых теплых комбинезончиках, с санками и лопатками. Сейчас оба деловито пыхтят и что-то роют в снегу. На скамейке возле них сидит укутанная в платок женщина, читает толстую книгу. Вторая скамейка пустая. И вообще больше во дворе никого нет.

Я направляюсь к скамейке, где сидит женщина. Здороваюсь и сажусь рядом. Город не деревня, здороваться при встрече с незнакомыми людьми не принято. И женщина, оторвавшись от книги, бросает на меня равнодушный взгляд. Я успеваю, однако, ее рассмотреть. Усталое, немолодое, интеллигентное лицо, впалые, морщинистые щеки и живые, темные глаза за сильными стеклами очков. С внуками гуляет, не иначе.

- Ваши внуки? - спрашиваю я, кивая на ребятишек.

Женщина снова отрывается от книги и вздыхает.

- Внуки...

- Отличные ребята, - улыбаюсь я. - Напрасно вы вздыхаете.

- Как же не вздыхать? Из-за них вот работу бросила. Дочь упросила. Поэтому они и отличные, - не без гордости заключает она.

- Знаменитая проблема бабушек, - говорю я. - Социологи теперь все изучают. И вот в этой области недавно тоже открытие сделали. Своими глазами читал. Оказывается, в воспитании внуков участвует вдвое больше бабушек, которым полчаса надо ехать до внуков, чем бабушек, которым до внуков ехать час. Теперь кто-то на эту тему уже диссертацию пишет, ручаюсь.

Женщина улыбается и смотрит на меня уже внимательнее.

- Мой случай они, видимо, не учитывают. Я с этими сорванцами вместе живу.

- Значит, в семье есть теща, - поучительно говорю я. - На этот счет социологи тоже исследование провели. Оказывается, свекрови чаще разрушают молодые семьи, чем пресловутые тещи. И проценты приводят. Все выглядит очень убедительно.

- Батюшки! А вы сами, случайно, не социолог?

- Почти, - весело соглашаюсь я. - Тоже, знаете, изучаю всякие жизненные ситуации. Но несколько по другой линии. Вы слышали, какая кража вон в том доме была?

Я указываю на дом, где находится квартира покойного академика.

- Еще бы не слышать! А через два дня тут еще и убитого нашли. Просто ужас какой-то. Гулять с детьми стало страшно.

- А вы, наверное, каждый день гуляете, в одно время?

- Конечно. Два раза. Утром и вот сейчас, после обеда. И вы знаете, женщина, я замечаю, постепенно проникается ко мне доверием, - если бы меня спросили, я бы сказала, что почти предвидела все это.

- То есть как это предвидели? - с неподдельным интересом спрашиваю я. Предчувствие какое-нибудь у вас было?

- Нет, тут было не предчувствие. Кое-что пореальнее. Вы не думайте, что выдумывает старуха. Я вот тоже люблю детективные романы. И уверяю вас, из меня вышел бы прекрасный сыщик. Да, да.

- Как из большинства женщин, - смеюсь я.

- Конечно. Они талантливей и благородней. И еще они тонкие психологи. А мужчины пусть бегают и стреляют, - она небрежно машет рукой.

- Но что же вы могли предвидеть? - спрашиваю я. - Кражу или убийство?

- Что-то вроде того или другого.

- Каким же образом?

- Только гуляя с внуками.

- Вы что-нибудь стали замечать во дворе?

- Вот именно. Один раз ко мне подсел человек, вот как вы сейчас, и стал расспрашивать про всяких жильцов. Всяких, обратите внимание. Из разных квартир. Он, конечно, хотел меня запутать.

- Он не знал, с кем имеет дело, - улыбаясь, вставляю я.

- Вот именно. И между прочим, про Брюхановых. Когда приходят, когда уходят, кто у них бывает. И все это, повторяю, между прочим, вскользь. А я Бориса Кирилловича еще студентом помню, я тогда в школе училась. Их семья и до войны тут жила. И наша тоже. И отца его помню, и мать.

- А кто же вас расспрашивал?

- Молодой человек вроде вас... то есть совсем не вроде вас, поправляется она, усмехнувшись. - Словом, рыжеватый, худощавый, вполне прилично одет, но... малоприятный, надо сказать. Ухваточки такие, знаете...

"А ведь это Чума, - думаю я. - Скорей всего, он".

- Так вот, - продолжает женщина с возрастающим увлечением. - Сначала, значит, появился этот молодой человек. А через день или два, уже не помню точно, смотрю, встречаются тут два человека, совершенно незнакомые мне, посторонние. Жильцов-то я тут всех знаю. Причем солидные такие люди, немолодые, одеты хорошо. А ругаться стали совершенно неприлично. И ведь видят, что недалеко женщина сидит, дети.

"А это уже, наверное, Гвимар Иванович с тем низеньким", - вспоминаю я рассказ Инны Борисовны и спрашиваю:

- По какой же причине они ругались, вы не уловили?

- Точно вам не скажу. Я все-таки специально слушать не старалась. Но так я поняла, что один требовал от другого, чтобы тот куда-то не ходил больше. И грозил, знаете, так. Ну, а второй, значит, не соглашался. Словом, не очень я все это поняла. Неприятно было даже смотреть в их сторону.