На свободное место (Инспектор Лосев - 3)

- О! - поднимает палец Илья Захарович и обращается ко мне: - Видал, Витек? Я ж тебе говорю, деловой мужик, - указывает он на Леху. - Вполне можешь доверить ему... кое-что. Как он нам.

- Ну, так как, едем, что ли? - спрашиваю я таким тоном, словно проверяю Леху, "деловой" он мужик или так, и в самом деле мелочь пузатая, как выразился Илья Захарович, и можно ли вообще с Лехой иметь дело.

- Некуда пока ехать, понял? - горячо, даже с каким-то надрывом отвечает мне Леха, как бы принимая мой вызов и изо всех сил демонстрируя искренность. - У Чумы она, пушка-то. Его она. А маслят нет. Он чего хочешь за них отдаст.

- Ну, а за чем дело?

- За Чумой и дело, - все так же горячо отвечает Леха, совсем утеряв свою сдержанную солидность. - Мы как в тот вечер разбежались, так и не сбежались пока. Побоялся я по тому адресу идти, куда меня ночевать определили. К бабке одной. Вот к вам, значит, прибился. Ну, Чума меня и потерял. И я про него пока ничего не знаю.

- Ну и что дальше? - холодно и напористо продолжаю спрашивать я, словно экзаменуя Леху.

- А дальше вот - звоню Музке-Шоколадке, бабе его, - охотно продолжает Леха. - Она по телефону темнит. Чуму даже называть не хочет. Встретиться, говорит, надо. В городе. К себе, видишь, не пускает.

- А вообще-то ты с ней знаком?

- Какой там знаком. Издаля видел два раза.

- Чума у нее живет?

- Хрен его знает. Может, и у нее.

- Ну, и как же ты его теперь найдешь? - спрашиваю я.

- А вот с Музкой-Шоколадкой в четыре часа свидимся, она и скажет. Отсюда до Белорусского вокзала далеко?

- Отсюда куда хочешь далеко, - рассеянно отвечаю я. - Это же конец Москвы.

Однако и болтлив же стал Леха. С чего бы вдруг? Неужто так напуган? Положение у него, конечно, такое, что не позавидуешь. Это он видит. Вот-вот задымится, если не сгорит. Хотя на паникера он никак не похож. Он мне кажется парнем крепким. Впрочем, чужая кровь на руках многое меняет в психике. И состояние его сейчас необходимо использовать.

- Ты помни. Намертво себе заруби, - внушительно говорю я ему. - Если за тобой мокрое дело, это всегда может вышкой обернуться. И ты тут никому не верь. Ни богу, ни черту. Вот твой Чума, к примеру. Ты его как знаешь?

- Этот по гроб свой.

- По гроб никто не свой, помни. Ни брат, ни сват. Только мать, понял? У тебя она есть, мать-то?

- Ну, есть... - неохотно отвечает Леха.

- Во. Больше на свете никого у нас нет. Никто по тебе не заплачет.

- Чума - кореш мой старый Чего у нас только не было, упрямился Леха, ни разу не подвел. Так что будь спокоен.

Он, кажется, готовит меня к встрече с этим Чумой.

- Ха! - иронически восклицаю я. - А чего у вас было-то? Морду кому вместе били? Или из ларька шоколад утянули пацанами еще?

- Было кое-что получше, чем ларьки, - самодовольно возражает Леха.

- Где работали?

- У себя.

- Это где же?

- В... Южноморске.

- Ишь ты. У самого синего моря, значит?

- Ага.

- А тебя оттуда отдыхать отправляли?

- Было дело, - невольно вздыхает Леха. - Два раза хватали. Двояк и пятерку имел. Сто сорок четвертая, часть вторая и восемьдесят девятая, тоже вторая часть. По двум крестили.

Насчет первой статьи у меня сомнения не возникают, скорей всего квартирная кража, это вполне к Лехе подходит. А вот насчет второй статьи он, скорей всего, врет, цену себе набивает, авторитет. Это у них водится Никак к нему эта статья не клеится - крупная кража государственного имущества группой или с применением технических средств. Конечно, врет.

- Где последний раз сидел? - продолжаю спрашивать я.

- В Мордовской, строгого режима, - с оттенком хвастливости даже сообщает Леха. - Там Чуму и встретил. Там и скорешились. Из наших мест оказался. Потом вместе и вышли.

- А у него в Южноморске кто?

- Мать, жена и дочка, - усмехается Леха. Три бабских поколения по нему ревмя ревут.

Я смотрю на часы и говорю:

- До Белорусского нам переть долго. Пора, Леха, двигаться.

Говорю я это таким тоном, словно вопрос о нашей совместной поездке уже давно обговорен и решен.

- Ага, - беспечно и как будто даже обрадованно подхватывает Леха Пошли. Эх, познакомлю я тебя с такой кралей, что закачаешься.

И мне почему-то кажется, что игра у нас с ним пошла взаимная, и притом серьезная.

Глава II

ИЩЕМ ЧУМУ

В то утро, когда мы расстались с Валей Денисовым, он вернулся к себе в комнату и, скинув пиджак, принялся за работу.

Валя вообще, надо сказать, щепетильно аккуратен и педантичен, как старый холостяк, во всем, а в работе особенно. Я уже рассказывал о нем. Он никогда ничего не забывает, он все собранные сведения по делу, даже самые мелкие и, казалось бы, пустяковые, располагает так точно и аккуратно, что становится в сто раз легче работать дальше.