На свободу!

 «Раба Божьего Сергия, – продолжил он, – по молитвам и молениям славной Богородицы нашей и всех святых. Аминь»!

«Спасибо!»

****

На следующий день мне в камеру принесли большую коробку.

Открыв ее, я увидел, что она полна книг. Сверху лежала «Карма человека», затем «Черная и белая магия», потом что-то еще, и, только почти на самом дне, я нашел то, что мне было необходимо. Это была книга  митрополита Антония Сурожского и маленькая иконка. Далее, среди большого мусора о биополе, нашлись и ценные книги Серафима Саровского и митрополита Филарета Дроздова, митрополита Московского. Обнаружил я и записку от Шалтуя, где он сообщил, что у них начались проблемы. На дне коробки был сверток кокаина.

 «Ну, Алексей!  Чего только он мне сюда не положил?! – думал я. – Все-таки не читает он, того, что я его попросил ? Жаль!»

 Я отложил кокаин и записку. Взял книгу Антония Сурожского, открыл и начал чтение…

****

В дни перед Причастием я просыпался, совершал молитву и, позавтракав, приступал к чтению. День Причастия наступил.

С утра в камеру пришел отец Арсений. При нем была икона с Новочеркаскими мучениками и дароносица, она нужна, как я выяснил позже, для того, чтобы совершать причастие вне церкви.

«Здравствуй, Сергий! Надеюсь, ты готов. Я буду произносить молитвы, а ты старайся пребывать в них, – и начал ,– о, Царь небесный, ходатай, утешитель Дух истины,…»

 Я слушал слова молитвы и всем своим существом пытался проникнуть в их суть, но, сначала, получалось понять их лишь отчасти. Затем была проповедь, которую отец Арсений произнес с большим вдохновением. Наконец, далее следовала молитва «Верую и исповедую, что Ты воистину…», и то, что касается именно меня- «… но словно разбойник исповедую Тебя… Аминь. Причащается раб Божий Сергий …Аминь». Перекрестившись, священник поздравил меня с причастием: «Христос посреди нас!»

«Батюшка, – обратился я к нему, помолчав,– я понимаю, что, конечно, на все воля Божия, и время моей жизни может закончиться завтра, но хочется как можно больше познать о Боге. Отец Арсений, я просил своего друга, чтобы он мне привез духовную литературу. Из всех этих книг я нашел только четыре, которые  христианские. Думаю, что я их прочитаю за несколько дней. Вы не могли бы мне передать что-нибудь из духовной литературы? И еще. Знаете, я чувствую, что причастие, мне очень нужно, я хотел бы причащаться чаще! Можно?» – попросил я.

«Насчет литературы, обязательно подберу  что-нибудь и, когда в следующий раз буду здесь, то постараюсь передать – произнес священник, – а вот, что касается причастия, то я только смогу тебя причащать один раз в три недели. Для этого мне нужно будет писать на имя начальника тюрьмы прошение, что я готов тебя взять под духовную опеку. Да и, неизвестно, разрешит ли он мне или нет? В каком он настроении будет? Захочет ли? На все воля Божия! Молись об этом! И я буду тоже молиться!»

«Батюшка.. я хочу узнать про службу, и все то, что происходит в православной церкви. Ведь я многое не знаю! Помогите мне. Расскажите мне, пожалуйста?»

«Да, – опять продолжил он. – жаль, что сейчас церковь мало просвещает людей. Есть катехизация. Это, можно сказать учение законам Божьим. Как и всякое обучение при желании и прилежном отношении к нему открывает двери к познанию Веры, получению Благодати. Ведь во всем этом заложен большой смысл. Сегодня, когда мы с тобой служили литургию, после Писания и проповеди, были слова :«оглашенные, изыдите, изыдите, оглашенные». Вот это как раз люди, которые узнают о Церкви и о Боге больше, чем они сами могут себе это представить. Оглашенный  –  это в переводе на современный русский язык, просвещаемый. На греческом языке  это звучит,  как катехизис. Я передам тебе один очень хороший катехизис одного священника, который в свое время проживал в Москве. Ты почитаешь, а потом будешь мне задавать вопросы. Договорились?»

«Конечно, – согласился я и добавил – когда Вы теперь, отец Арсений, придете ко мне?»

«Не знаю. Как я решу этот вопрос с твоим начальством. Молись и проси Бога, да даст Он тебе, ибо просящему дано будет! Ну, теперь все. Мне нужно идти».

Батюшка благословил меня и вышел.

***

Начальник тюрьмы дал разрешение священнику на мое причащение и передачу духовной литературы. Раз в три недели мы встречались с отцом Арсением и совершали служебную литургию. Он меня причащал, а после, мы вели вместе интересную беседу о том, что я прочитал: разговаривали о духовности, и не только. Я шаг за шагом стал разбираться в церковных книгах и понял, что на самом деле ограничений в церкви нет,  что все ограничения были сделаны для того, чтобы человек не совершил плохого. Узнал, что наша русская православная церковь сейчас в большом упадке, потому что церковному просвещению людей уделяется очень мало времени. Но есть и хорошее: есть приходы и даже целые общины, делающие много, как для себя и церкви, так и для людей.