На тайной службе её величества

— Это невозможно, — сказал Бонд, излучая уверенность. — Догадываюсь, в чем тут дело. — Он напустил уже столько тумана, что еще одна ложь во спасение теперь не имела значения. — Сегодня утром граф сказал мне, что я смущаю девушек, что я «отвлекаю их внимание», мешаю вашему лечению. Он попросил меня как можно больше времени проводить наедине с собой, честное слово (как часто эти слова помогают солгать!), я уверен, все дело в этом, и очень жаль. Я действительно очень хорошо отношусь ко всем девушкам — ты, конечно, особый случай, с тобой все по-другому, — но я очень хотел бы помочь вам всем.

— Что вы имеете в виду? Что значит помочь вам?

— Я говорю о ваших фамилиях. Я разговаривал с Виолеттой вчера вечером. Ей, например, это вовсе не безразлично. И другие были бы рады получить такую ценную информацию, это бы всех изрядно позабавило. Каждый хочет знать о своих корнях. Ведь это своего рода хиромантия. — Хотел бы он знать, как отнеслись к подобному сравнению в Геральдической палате! Он пожал плечами. — Во всяком случае, я решил убраться отсюда подобру-поздорову. Теперь не могу, когда меня пасут и командуют мною. За кого, черт побери, они меня принимают? Так вот, если бы ты смогла назвать фамилии девушек, всех, кого знаешь, я бы каждой составил родословную и прислал вам по почте, когда вернетесь в Англию. Между прочим, сколько вы еще пробудете здесь?

— Нам точно не говорят, но ходят слухи, что еще около недели. К этому времени должна прибыть еще одна группа девушек, другой заезд. Когда мы ленимся или отстаем по домашнему чтению, мисс Бунт говорит, что надеется, что в следующей группе таких глупышек не будет. Старая ведьма! Но, сэр Хилари, — в ее голубых глазах появилась озабоченность, — каким образом вы собираетесь отсюда выбраться? Вы же знаете, что мы здесь практически на положении заключенных.

Вопрос не застал Бонда врасплох.

— Придумаю что-нибудь. Нельзя же держать меня здесьпротив моей воли. Ну так как насчет фамилий, Руби? Разве девушкам это не доставит удовольствия?

— О, они будут просто счастливы. Конечно, я их всех знаю. Мы нашли массу способов, как посвящать друг друга в свои маленькие тайны. Но как же вы все это запомните? У вас есть, на чем записать?

Бонд оторвал полоску туалетной бумаги и достал карандаш.

— Валяй!

Она засмеялась.

— Ну, меня вы знаете и Виолетту тоже. Еще Элизабет Макиннон. Она из Абердина. Верил Морган из графства Херефордшир. Перл Тэмпион, Девоншир, — между прочим, все они просто ненавидели любой домашний скот. А теперь живут на бифштексах! Ну можно ли в это поверить? Должна сказать — граф удивительный человек.

— Да, в этом сомневаться не приходится.

— Потом еще Энн Чартер из Кентербери и Кэрис Вентнор. Она работала в местечке Большая Конюшня, уж где это, и не знаю — не понимаю, как там оказалась, ведь стоило ей пройти мимо любой лошади, как она вся покрывалась сыпью! А теперь только и мечтает, чтобы попасть в клуб, где разводят пони, она все про них знает, берет на заметку каждое сообщение, не пройдет мимо ни одного лошадиного эксперта…

Список продолжался до тех пор, пока Бонд не переписал всех десятерых.

— А кто такая Полли, которая уехала в ноябре?

— Полли Таскер. Она родом из восточной части Англии. Не помню, откуда, но могу найти ее адрес, когда вернусь домой. Сэр Хилари, — она обвила его шею руками, — ведь мы еще встретимся, правда?

Бонд крепко обнял ее и поцеловал.

— Конечно, Руби. Ты всегда можешь найти меня в Геральдической палате, которая находится на улице Королевы Виктории. Просто пошли мне открытку, когда вернешься. Но, ради бога, перестань величать меня «сэром». Мы же хорошие друзья. Запомнила?

— О, да, сэр-р Хилари, — пылко сказала она. — Но будьте осторожны. Я имею в виду, когда станете выбираться отсюда. А может быть, не стоит рисковать, может быть, я могу что-нибудь для вас сделать?

— Ничего не надо, дорогая. Просто никому не говори об этом. Пусть это будет нашей маленькой тайной, хорошо?

— Конечно, дорогой. — Она посмотрела на часы. — О, боже! Я должна бежать. До обеда только десять минут. Продемонстрируй-ка свой трюк с дверью. В коридоре никого быть не должно. У охраны обед с двенадцати до часа.

Бонд проделал трюк с дверью, стараясь не попасть в поле зрения глазка на потолке, и она выскользнула, прошептав слова прощания.

Бонд осторожно прикрыл дверь. У него вырвался глубокий вздох. Он подошел к окну и выглянул на улицу сквозь занесенные снегом стекла. Картина снаружи напоминала подземное царство; мелкая снежная пыль под порывами ветра, налетавшего на здание, передвигалась по веранде маленькими смерчами. Нужно бога молить, чтобы к ночи все это кончилось. Какое снаряжение может еще ему понадобиться? Очки и перчатки надо непременно раздобыть во время обеда. Бонд снова зашел в ванную и втер в глаза немного мыла. Чертовски щипало, но после этой операции его серо-голубые глаза сильно покраснели, выглядело это вполне правдоподобно. Довольный, Бонд позвонил в охрану и с задумчивым видом отправился в ресторан.