На тайной службе её величества

Слева от него находился освещенный вестибюль. Бонд, прокравшись вдоль коридора, обогнул косяк двери. Так и есть! Охранник был на месте, он сидел, склонившись над чем-то похожим на расписание. Шея была открыта. Бонд опустил «Жиллетт» в карман и сложил пальцы левой руки, так, как это делали десантники, когда готовились нанести сильный удар. Он сделал еще два шага и со всего размаха ударил по шее сзади. Человек уткнулся лицом в стол, но тут же вскочил, повернувшись вполоборота в сторону Бонда. Бонд выбросил вперед правую руку, и циферблат «Ролекса» пришелся прямо в челюсть. Тело медленно сползло со стула на ковер, мужчина лежал неподвижно, ноги небрежно раскинуты, как во сне. Потом веки глаз дрогнули, и он уставился вверх широко открытыми глазами. Сердце не билось. Бонд выпрямился. Это был тот самый тип, которого Бонд видел в то первое памятное утро своего пребывания здесь, это он шел от трассы бобслея, когда с Бертилом произошел несчастный случай. И поделом! Справедливость восторжествовала!

На столе зажужжал, как попавшая в ловушку оса, телефон. Бонд бросил на него взгляд и снял трубку, говорили по-немецки, он ответил через платок, закрывавший его рот:

— Да?

— Все в порядке?

— Да.

— Смотри в оба. За англичанином придем через десять минут. Все понятно?

— Понятно.

— Глаз с него не спускай, ясно?

— Все ясно.

На другом конце положили трубку. Лицо у Бонда покрылось капельками пота. Слава богу, что он снял трубку! Итак, они придут за ним через десять минут! На столе лежала связка ключей. Бонд схватил ее и побежал к входной двери. После трех неудачных попыток он подобрал нужный ключ. Толкнул дверь. Теперь ее держало только пневматическое устройство. Бонд бросился к двери мастерской. Не заперта! Он вошел и при свете, шедшем из вестибюля, нашел свои лыжи. Палки стояли рядом. Осторожно он вытащил снаряжение из деревянного гнезда и быстро пошел к двери главного входа, открыл ее, мягко положил на снег лыжи и палки, повернулся к двери, запер ее снаружи и закинул ключи далеко в снег.

Почти полная луна ярко сияла ослепительным светом, и снежинки искрились и были похожи на покрывало из бриллиантовой пыли. Теперь надо затратить несколько минут, чтобы как следует приладить крепления. Бонд ткнул ботинок в паз держателя и опустился на колено, нащупывая стальной тросик сзади каблука. Спокойно, неторопливо он установил винт регулировки на передней накладке и еще раз проверил, все ли в порядке. Кажется, теперь нормально. Он защелкнул замок и почувствовал, как тот зажал ботинок в держателе. Так, осталось пропустить ремень безопасности по верху ботинка, он удержит лыжу, если замок расстегнется, что может случиться при падении. Пальцы Бонда стали замерзать. Конец ремешка никак не попадал в пряжку! Потеряна целая минута! Наконец-то. Теперь нужно проделать то же самое с другой лыжей. И вот Бонд выпрямился, натянул перчатки на уже ноющие пальцы, взял остроконечные палки и, оттолкнувшись, покатился вниз по едва заметному краю хорошо укатанного накануне склона. Пока все идет как надо. Он опустил очки на глаза, и тут же снежный ландшафт стал серебристо-зеленым, как будто он плыл под освещенной солнцем водой. Лыжи поскрипывали на пушистом снегу. Бонд старался набрать скорость, спускаясь по довольно пологому склону, он разгонялся не просто скольжением, а маховым шагом, как это делали в свое время норвежские горнолыжники. Но из этого ничего не получалось! Каблуки ботинок как будто гвоздями были прибиты к лыжам. Он сильно, как только мог, отталкивался палками Боже, какой же след он должен был оставлять за собой — широкий, как трамвайная линия! Как только они сумеют открыть входную дверь, сразу бросятся за ним в погоню Их лучший инструктор, конечно, легко его догонит, если не набрать скорость на старте. Дорога каждая минута, каждая секунда. Мимо промелькнули черные контуры станции канатной дороги и приюта. Там начиналась трасса «Глория», металлические указатели около нее были укрыты снежными шапками! Бонд не стал останавливаться Он промчался мимо и начал спуск.