На Темной Стороне

Фред боялся выставить голову, хотя хотелось увидеть как бравые коммандос поднимаются к месту, где залег террорист. В двух шагах от него начиналось кровавое поле, где словно поработал топором гигантский мясник. Раны были не просто смертельны: они были отвратительны, и только сержант умирал с руганью и стонами: разрывная пуля начисто разнесла плечо, оторвав руку, из порванных сосудов хлестала кровь, и напрасно он пытался уцелевшей рукой вытащить медпакет. Двое сержантов, таких же суровых и мрачных, метнулись к нему с двух сторон, но оба упали в трех шагах и уже не поднялись. Фред снова подивился точности и скорострельности снайпера: одному пуля снесла верхнюю половину головы, а ведь стрелять пришлось по бегущему, а второму пуля ударила в бок и разорвалась в печени, несчастный умер от болевого шока мгновенно, на бегу.

После секундного замешательства сержант снова заорал, требуя помощи. Из-за второго джипа наконец выбежал человек с нашивками капрала, подбежал к раненому, в руке мелькнул индивидуальный пакет, но храбрец вдруг осел, словно спущенное колесо: пуля угодила в середину груди, в спине образовалась широкая дыра, откуда под напором хлестала кровь и выходил из легких воздух.

Фред стиснул зубы от бессилия и злости. Он слышал, что русские снайперы во Вьетнаме, нарочито подстрелив штатовского офицера в ноги, ждали, когда к нему прибудет помощь, и хладнокровно расстреливали. А когда раненый переставал кричать, то периодически постреливали по раненым ногам, чтобы снова орал и умолял его спасти...

В кармане запищало. Он выхватил сотовый телефон:

– Холт слушает.

– Мистер Холт, – послышался довольный голос директора ЦРУ. – Надеюсь, террориста уже взяли? Что он говорит?

– Размечтались, – процедил Фред.

Голос директора стал понимающим:

– А, понятно... Вообще-то я и не надеялся, что его возьмут живым. Как бы он не старался сдаться, но наши ребята чересчур разозлены.

– Готовьте гробы, – сказал Фред мстительно. – Готовьте гробы.

– Что?

– Говорю, готовьте гробы, – повторил Фред.

Голос директора стал громче:

– Что вы плетете? Хотите сказать, что террористу все же удалось кого-то пустить в ад впереди себя?

– Готовьте гробы, – повторил Фред. – Перед моими глазами уже девять... черт, одиннадцать трупов, потому что этот сержант тоже труп, как бы не орал... Простите, сэр, но террорист все еще отстреливается. Он методически выбивает только офицеров и сержантский состав. Ему удалось замедлить темпы операции...

Он наконец решился чуть выглянуть и тут же втянул голову за джип и даже для надежности отполз на другую сторону. Снайпер ухитряется отстреливать тех, кто поднимается по склону, но следит и за разгромленным лагерем. Единственного штатского не убил первым лишь потому, что надо было внести замешательство в ряды противника. Но сейчас пуля с легкостью может прошить джип и достать его, такого беспомощного со своим мощным магнумом против снайперской винтовки.

В руке беспокойно затрещало, голос директора прозвучал искаженно:

– Теперь его точно не допросить.

– Зато гробов понадобится очень много, – повторил Фред. Озлившись на себя, он наконец выглянул и больше не прятался. В любой момент пуля русского снайпера может ударить в лоб, но сейчас русский не позволит себе такой роскоши: коммандос, оставляя неподвижные тела, упорно поднимаются вперед и уже добрались почти до середины холма. Еще немного, и снайпер окажется в пределах досягаемости их автоматов и карабинов.

Только перед первым выстрелом Дмитрий позволил себе помедлить, дождаться, пока сердце успокоится, а дыхание выровняется. Затем поймал в перекрестье прицела полковника, снова выждал, пока тот отдаст команду на штурм, это было видно по тому, как серо-зеленые фигурки бросились к подножью холма, затем нажал на спуск.

Семь человек он уложил за семь секунд, а затем как в ускоренном фильме его пальцы ухватили патроны из открытого ящика, затолкали в магазин через проем затвора. И почти сразу же прозвучал новый выстрел, ибо титановый затвор загнал патрон на обещанные сорок процентов быстрее, а второй выстрел толкнул в плечо ровно через секунду...

Он стрелял и стрелял, выхватывая из мечущейся толпы мощным как телескоп прицелом сперва тех, кто пытался удержать ситуацию под контролем: офицеров, сержантов и капралов, а когда они все практически пали, расплескивая мозги и брызгая фонтанами крови, стрелял в тех, кто пытался руководить крутыми, но бестолковыми крепышами.

В первые двадцать секунд он выбил весь офицерский состав, это было очень легко, гораздо легче, чем когда засел на вершине и отстреливал одинаково одетых наступающих муджахедов, угадывая их командиров только по властным манерам. Сейчас он выстреливал семь патронов, молниеносно заряжал новые семь, зная абсолютно точно, что Империи уже сегодня понадобится на семь гробов больше.