На территории Мильтона Ламки

— Курам на смех. Как и любой другой, ты хочешь что-нибудь продать и зашибить денег. Вот чего жаждет вся эта улица. Вот чего жажду и я. Вот для чего ты наняла этого МакПука — чтобы твой бизнес приносил прибыль.

— Ты слишком уж циничен, — сказала Сьюзан.

— Увы, я циничен недостаточно. Будь я циничен в должной мере, я бы покончил с этим бизнесом. Но моего цинизма хватает лишь на то, чтобы не любить то, чем приходится заниматься. Не забывай, я намного старше тебя, поэтому знаю, что говорю. Ты просто недостаточно долго занимаешься бизнесом.

Брюс не сомневался, что Ламки просто дурачится. Но Сьюзан восприняла все это абсолютно серьезно: остаток дня она проходила с угрюмым и напряженным видом, с такой озабоченностью, что он в конце концов спросил, хорошо ли она себя чувствует.

— С ней все в порядке, — встряла Зоя. — Она просто не переносит, когда ей говорят правду о жизни.

— Он же просто шутил, — сказал Брюс.

— Думаю, так оно и есть, — согласилась Сьюзан. — Но с ним так трудно это распознать. С этой его манерой общаться…

Разумеется, к тому времени Ламки уже укатил на своем «Мерседесе», мрачный до крайности.

— Он очень образованный человек, — поведала Сьюзан Брюсу. — Говорил он тебе, что окончил Колумбийский университет? Бакалавр гуманитарных наук, специализировался на европейской истории, если не ошибаюсь.

— Как же его занесло в торговлю бумагой? — поинтересовался Брюс.

— Его отец — один из партнеров в фирме Уолена. Ты видел его машину и его одежду? У него куча денег. Он странный тип… ему тридцать восемь, и он никогда не был женат. Он, пожалуй, самый одинокий человек изо всех, кого я когда-либо знала, но близко к нему не подберешься: такой уж он язвительный и ироничный.

Сидя за своим столом, Зоя де Лима стрекотала на пишущей машинке.

— Она его терпеть не может, — сказала Сьюзан.

— Не могу, можешь не сомневаться, — сказала Зоя, не переставая клацать. — Он вульгарен, да еще и сквернослов в придачу. Худший из торговцев, что здесь появлялись. Я боюсь поворачиваться к нему спиной, потому что он может ущипнуть за задницу; он как раз такого типа.

— Щипал когда-нибудь? — спросила Сьюзан.

— У него никогда не было такой возможности, — сказала Зоя. — Во всяком случае, со мной. — Подняв голову, многозначительно добавила: — А вот как насчет тебя?

— Он не вульгарен, — сказала Сьюзан Брюсу, не обращая внимания на свою подругу. — У него хороший вкус. А этот язык, к которому он прибегает, не более чем скорлупа. Он просто высмеивает тех, с кем ему приходится работать. Его язвительность направлена против мира бизнеса, против торговцев вообще. И еще: многие низкорослые мужчины несчастны и одиноки. Они держатся лишь своего собственного общества.

— Ты хорошо его знаешь? — спросил он.

— Мы вместе пьем кофе, — сказала Сьюзан. — Когда он сюда заезжает. Однажды он попросил меня поужинать с ним, но я не могла. Тэффи тогда была нездорова, и мне надо было ехать прямо домой. По-моему, он мне не поверил. Так или иначе, он заранее был уверен, что я не соглашусь. Так что я просто доказала, что он был прав.

6

Когда они с Сьюзан ехали вечером домой, она спросила:

— Ты ведь не упоминал Мильту о том, что остановился у меня в доме, правда? Я уверена, что не упоминал.

— Нет, — сказал он. Ему было прекрасно известно, что коммивояжеры — основные переносчики сплетен из одного конца штата в другой.

— Нам надо быть осторожнее, — сказала она. — Я устала. Мы так мало спали. И потом эта проблема с Зоей… я вздохну с облегчением, когда она наконец уйдет. Да, ты просматривал счета-фактуры. Наткнулся на что-нибудь существенное, что хотел бы изменить?

Брюс в общих чертах обрисовал то, что обнаружил. Основной упор он делал на необходимость закупать товары большими партиями. На полпути, остановившись перед светофором, он глянул на нее и увидел, что ее мысли где-то витают: на ее лице снова появилось задумчивое, рассеянное выражение, и он понял, что она мало что услышала или же вообще ничего.

— Прости, — сказала она, когда ему удалось привлечь ее внимание. — У меня просто так много всего на уме. Меня беспокоит, как будет реагировать Тэффи на то, что не видит Уолта. В ее понимании он сделался отцом. Надеюсь, теперь им станешь ты. Так оно должно быть. Я и впрямь не могу увлечься этими мелкими проблемами бизнеса. Думаю, что Мильт прав: это разъедает самоуважение.

— Ничего такого я не ощущаю, — возразил он. — Мне это в радость.

Подавшись вперед, она его поцеловала.