На то и волки

Молчал и Данил, сосредоточенно пуская дым в потолок и прислушиваясь к себе. Странно, но информация о существовании клада, которую т е п е р ь можно считать доподлинной и сомнению почти не подлежащей, не вызвала в его душе бурю восторга. Наоборот: он ощущал усталость и пустоту, которые наваливаются подчас, если, к примеру, удалось-таки закончить какое-нибудь муторное и не шибко интеллектуальное дело. Ну, клад, ну, понятно, откуда столько жмуров… ну и что, собственно?

— Значит, никакой карты нет, но клад тем не менее есть… — тряхнув головой, нарушил тягостную тишину Данил. — Вот теперь можно и с начала, мы довольно-таки изящно соскользнули от конца к началу… Что нашли, кто нашел?

— Месяц назад Юлия прилетела в Шантарск поработать в музее. Не в первый раз уже. Вас интересует тема ее диссертации?

— А с находкой это связано?

— Нет.

— Тогда пропускаем, — сказал Данил.

— Будда стоял у нас в запаснике. Особого интереса статуэтка не представляла, таких известно множество, в экспозиции не хватало места и для более любопытных экспонатов… сколько я знаю, он туда попал еще до войны, когда закрывали повсюду буддийские дацаны. Что-то уничтожали на месте, что-то попадало в музей. Так и забыли. В любых запасниках масса подобных вещичек, самых разных, учет сплошь и рядом не ведется. Даже в столицах были случаи, еще до нынешнего разгула, когда гораздо более ценные экспонаты преспокойно выносили украдкой, и никто не замечал… Юлия его увидела, когда мы «уплотнялись».

— Это когда у вас оборотистые ребятки арендовали полмузея под мебельный салон?

— Да. Обещали сделать ремонт, у музея же ни копейки… Одним словом, стали уплотняться, из четырех комнат сносили все в одну, там Юлия их… его и увидела. Знаете, в статуэтках Будды частенько делали тайники. Туда клали мощи, священные тексты, всякие предметы, представляющие теперь для науки определенный интерес. Вот она и решила просветить статуэтку рентгеном. Вадим ей где-то устроил. Оказалось, там внутри и в самом деле что-то есть. Вадим с Левой поехали в какую-то мастерскую и спилили основание…

— А мне-то казалось, что такие вещи делают под бдительным оком седенького профессора…

Марина чуть смутилась:

— Конечно, это было против правил, но началась бы волокита, а Будды даже не было в инвентарной описи…

— Вот видите, я сразу угадал, что Юлия — женщина решительная, — сказал Данил. — Ну, понятно, я бы и сам, наверное, так сделал… Дело вполне житейское. Что там было? Если не карта — значит, текст?

— Да, пергамент. На одном из диалектов тайджиутского. Хотя писал, Юлия была уверена, китаец. Тайджиуты — это древний род, впоследствии частично уничтоженный монголами, частично ассимилированный маньчжурами, но уже гораздо позже… Дальнейшие тонкости пропускаем?

— Пропускаем, — кивнул Данил.

— Там было подробное описание места, где зарыт клад. Что за клад, я не знаю. Я специализировалась больше на археологии, а древние языки — сфера как раз Юлии. Но нужно было еще привязать указания к местности, работа предстояла огромная — все названия изменились не единожды, иные реки давно пересохли. Здесь, в Сибири, это отняло бы много времени, и Юлия повезла пергамент в Москву…

— К Елагиным?

— Да. Сергей Ипполитович — один из лучших специалистов…

«Был», — добавил про себя Данил и промолчал. Спросил:

— А Спаровский?

— Бывший Юлин муж? Пожалуй, специалист. Профессор считал, что надежды он подавал огромные. Только потом ушел из института и стал делать хорошие деньги на частном преподавании…

— Значит, вы организовали компанию пайщиков-концессионеров… — сказал Данил. — Неужели рассчитывали украдкой выкопать все и продать?

— Вадим это и предлагал, — с бледной улыбкой сказала Марина. — Только Лева смотрел на вещи гораздо взрослее и реалистичнее… Клад, по Юлиным словам, был богатейший. Даже законные двадцать пять процентов, поделенные на четверых — сумма для меня непредставимая. У Левы были хорошие связи в милиции, собрался организовать все так, чтобы нас не обманули, выплатили… Потом… — она поколебалась, — потом начались ссоры. Вадим настаивал, что клад нужно продать весь, говорил, что кое-чему научился в «Интеркрайте» и знает, как это устроить, хотя бы через вас… Лева предпочитал синицу в руках. Они постоянно ссорились. Юлия звонила очень редко, у нее там все затянулось, а они ссорились, начинали даже ее подозревать.

— И тогда на сцене появилась Ларочка Глаголева? Нет?

— Вадим ей, видимо, проболтался, — кивнула Марина. — Стал пугать Леву, будто отколется и обойдется без него, что сможет с Лариной помощью доискаться сам… Они сцепились прямо здесь у меня, разбили вазу, Лева ему прилично накидал… Ох, знаете ли, картинка была еще та. Оба поддавшие, Лева пугает его милицией, а Вадим кричит, что возьмет в долю кого-то из глаголевского ведомства и всем устроит кузькину мать… Это было дня за три до того, как Вадима…