На то и волки – 2

«Вы такой звездой, такой этуалью слетели к нам…» От ее красоты вновь стало тоскливо: брючный костюм из вишневого бархата, прямо-таки в тон машине, бриллиантовый посверк в ушах и на шее, волна распущенных черных волос, синие глазищи, гордая стать… Редкие прохожие на нее оборачивались. Душевное ликование медленно уступало место пустоте.

Потом она появилась в пивнушке, огляделась и уверенно направилась к его столику, остановилась над ним, дыша духами, очарованием и иронией, призрак той жизни, кою местные знают лишь понаслышке и никогда не смогут ею жить.

Столкновение двух миров.

– Привет, – сказал Данил непринужденно. – Я ж говорил, что брошу тут якорь.

Садись, я тебе сейчас газетку подстелю…

Сидевший рядом с ним абориген, сохраняя на лице выражение полной обалделости, приподнялся, подхватил свои две кружки и молча, оглядываясь, убрался за другой столик, остальные притихли.

Бровью не поведя, Оксана опустилась на застеленный газеткой стул, одним взглядом оценила количество оставшегося в банке пива и констатировала:

– Неплохо. Успел приятно провести время…

– Тебе налить? – светски спросил Данил. – Ежели посуда без миазмов… Он сходил к стойке за кружкой, старательно промыл ее под краном в горячей воде, наполнил. Оксана, не жеманясь, отпила. Ошалевшие соседи по столу таращились на нее, забыв о своем пиве. Дело было не только в нежданном явлении ослепительной красотки. Поведение у нее было не правильное – не в смысле морали, а в смысле тех нехитрых взаимоотношений меж мужчиной и женщиной, к коим здесь привыкли испокон веков. Обнаружив своего «дядька» в пивной, супруга, или кто она там, просто обязана была, взявши загулявшего спутника жизни за шиворот, со скандалом выбить его отсюда, как предписывали сложившиеся за пару-тройку столетий стереотипы. Меж тем дядько продолжал благоденствовать, нахально цедя пивко, и ничуть не боялся, что его отсюда поволокут под шумные напоминания о семейном долге. Поистине столкновение миров, можно преисполниться черной зависти, что соседи по столу и делали, судя по их завистливо-опасливым взглядам.

– Ну как? – с любопытством спросил Данил.

– Бывает хуже, – невозмутимо ответила Оксана, отпив еще. – Не пытайтесь меня шокировать, пан Черский, по большому счету, не из графьев происходим, до шести лет в уличный сортир бегали-с…

Окружающие таращились на нее восхищенно и уважительно. Тут бы самое время ощутить приятное чувство собственника, вспомнив, что не так давно вытворял с этой гордой красоткой и какой покорной она станет совсем скоро, – но Данил никак не мог избавиться от пустоты в душе. Он словно бы и не видел ладного солдатика, вошедшего в заведение с пластмассовой канистрой, – к чему обращать внимание на столь будничное зрелище, когда рядом сидит поразившая окружающих женщина?

– Тебе еще налить? – спросил он.

– Нет, хватит. От пива, ходят слухи, полнеют. Ты пей, не торопись, времени у нас предостаточно…

Сосед напротив расхрабрился настолько, что с самым живейшим интересом спросил:

– А вот что вы, к примеру, пани дорогая, думаете насчет жизни на планетах Солнечной системы?

Оксана оглядела его вполне доброжелательно и сообщила:

– Я так думаю, что если там есть мужики, то самогонку они и там обязательно изобретут…

– Золотые слова! – восхитился сосед.

– Пусть даже у них три ноги, два хвоста и шкура зеленая…

– От верно!

Солдат прошел в обратном направлении, бережно неся перед собой полнехонькую канистру – из тех хватких служивых, что в два счета сварят суп из топора, а уж смотаться в самоволку за пивком в близлежащую деревеньку и вовсе ухитрятся так, что ни один отец-командир не заподозрит. Данил вновь не проявил к военному никакого интереса, всецело поглощенный рыбой.

– Ну, пошли? – сказала Оксана, видя, что банка опустела. – Всего наилучшего, Панове, приятно было посидеть…

И первой направилась к двери, идущий следом Данил услышал за спиной:

– От дядьке везет, я б на свою холеру сменялся не глядя…

– Так он тебе и сменяет. Ты б сменял?

– Да ни в жизнь…

– А ты бы сменял? – осведомилась Оксана уже на улице.

– Тебя? – фыркнул Данил. – На холеру? Да ни в жисть, ясная пани. Какая вы сегодня, право…

– Ой! – она отпрянула с неподдельным ужасом. – Новый костюм же! А ты рыбу терзал…

– Да вымыл я руки, – сказал Данил. – С мылом, на три раза. И даже рот пастой прополоскал, пока ты наряд осматривала, не понес ли он урона от здешних кресел. У меня как раз был в кармане тюбик, крошка, из гостиничных, с Польши осталось…

– Это намек?

– Откровенный, – сказал Данил. – Руки мытые, зубы чищены… Пойдем погуляем под сосенками? – и взял ее за руку.

– Влияние окружающей идиллии?

– А почему бы нам и не прогуляться идиллически, держась за руки? – пожал он плечами. – Можно же ненадолго стать нормальными людьми…

– Это из какого-то романа?

– Из головы.

– Как в Польше? Ты так и не удосужился рассказать, зачем ездил…

– Да пустяки, рутина, – отмахнулся Данил, увлекая ее в прохладную тень сосен. – Посмотри лучше, как вокруг красиво…