На то они и выродки

— А могли эти ваши убийцы и насильники остановить — или спровоцировать массовые вооруженные выступления? Если б я не пристрелил Кяку, солдаты бы взбунтовались против командования. А поскольку не все наши офицеры столь никчемны, как полковник Муц, и способны оказать сопротивление, это вылилось бы в жестокую междоусобную бойню. Не стану утверждать, что я эту бойню предотвратил, но на какое-то время отсрочил. Так что в тот миг я, пусть и ненадолго, сумел стать орудием провидения. Нет, я не религиозный фанатик. Но я считаю, что есть люди, которые могут принять на себя исполнение божественной справедливости — если им хватит на это решимости. Да вы и сами так считаете. Я вижу, что вы участвовали в поединках. А разве не от традиции божьих судов берут они свое начало?

Да, юноша — тот еще наглец. Сначала исподволь запугивает тем, что за его казнью последует мятеж, затем берется сравнивать себя с представителем трибунала… Хотя в целом он был майору скорее симпатичен, и прежде чем подписать смертный приговор, юрист охотно побеседовал бы с подсудимым и объяснил бы ему, в чем состоит отличие студенческой мензуры от ордалии. И случись их встреча днем ранее, так бы и произошло. Но она случилась именно в тот день.

Прежде чем Тавас что-либо ответил, без стука вошел радист. И по его физиономии майор сразу понял, что произошло нечто более важное, чем срочный вызов из головного управления. В руках его была телетайпная лента, но текст, отпечатанный дешифратором, прошел в режиме открытого доступа с пометкой «Срочно. Степень важности — высшая».

ВНИМАНИЕ! СЕГОДНЯ В 07.00 ПО СТОЛИЧНОМУ ВРЕМЕНИ ПРОВИНЦИЯ ХОНТИ ЗАЯВИЛА О СВОЕЙ НЕЗАВИСИМОСТИ И ВЫХОДЕ ИЗ СОСТАВА ИМПЕРИИ. ПОСЛЕ ЭТОГО ХОНТИЙСКИЕ СЕПАРАТИСТЫ ПРЕДАТЕЛЬСКИ И БЕЗ ОБЪЯВЛЕНИЯ ВОЙНЫ НАНЕСЛИ РАКЕТНЫЙ ЯДЕРНЫЙ УДАР ПО ТЕРРИТОРИИ МЕТРОПОЛИИ. АРМИЯ ПЕРЕХОДИТ НА ЧРЕЗВЫЧАЙНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ. ВСЕМ ПОЛУЧИВШИМ УВЕДОМЛЕНИЕ НЕМЕДЛЯ ЯВИТЬСЯ К МЕСТУ ДИСЛОКАЦИИ.

— Так, — сказал майор. — Сворачиваемся. Беги, передай нашим, чтоб готовились к вылету.

— А… — протоколист, основным достоинством которого была молчаливость, осмелился подать голос. То, что господин майор впервые отбывал с разбирательства, не вынеся приговора, потрясло его больше, чем какие-то глобальные и пока что далекие от него события.

— Пиши: дело закрыто. — В отличие от протоколиста Тавас прекрасно сознавал значение произошедшего и масштабы последствий. В свете их кого волнует судьба прапорщика Тоху? И почему бы напоследок не сделать доброе дело. — Да. В сущности, он выполнил нашу работу. Расстрелял вредителя. При режиме чрезвычайного положения такое допустимо. — Он перебросил обрывок ленты Тоху. — Читай, прапорщик. И дальше соображай сам.

С полковником Муцем военный юрист столкнулся при выходе из клуба. Тот был белее офицерского галстука, на лбу выступил пот. А как же! Депеша прошла открытым текстом, сейчас вести разнеслись по всему Варди. Странно, что еще не началась всеобщая паника. Но ничего, при таком коменданте скоро начнется.

И полковник, разумеется, прибежал не для того, чтоб узнать об исходе процесса по делу об убийстве поручика Кяку. Он забыл уже, что существовал такой поручик — и его убийца.

— Майор! Вы должны взять меня с собой!

— С какой стати?

— Вы забываетесь! С вами говорит старший по званию! Вы обязаны предоставить мне место в геликоптере!

— Это вы забываетесь, полковник, — военный юрист выговаривал это с удовольствием. Массаракш, из любой ситуации, даже самой поганой, надо извлекать пользу. — Я представляю здесь Черный трибунал и имею полное право расстрелять вас за измену. Каковой является попытка покинуть вверенный вам гарнизон. И сдается мне, нижние чины протестовать не будут. Я даже рук марать не стану. Прапорщик Тоху отлично справится с расстрельной командой.

— Вы… ты… — Полковник потянулся к кобуре, но пистолет не вытащил. А ведь будь у него больше решимости, он бы мог захватить геликоптер и удрать. Но за него всегда все делали другие. — Я немедленно!.. — голос его срывался на визг, — сообщу о вашем поведении в Генштаб! И маркизу Люстигу! И графу Шабуру!

Юрист усмехнулся.