Читаем На той неделе: купить сапоги, спасти страну, выйти замуж полностью

На той неделе: купить сапоги, спасти страну, выйти замуж

На правой ноге, на бедре, нахожу ожог размером примерно с ладонь. Малинового цвета, и, кажется, даже пузыри уже начинают вздуваться. Больше нигде ничего вроде нет. Можно сказать, повезло. Могло бы гораздо хуже получиться. А если бы я не была такой ленивой и вскипятила бы кастрюлю... Она в три раза больше чайника, сколько бы в ней кипятка-то осталось... Не говоря уже о размерах отверстия... В общем, да здравствует лень!

Осторожно вытираюсь, выхожу на кухню. С ожогом надо бы чего-то такое сделать... Говорят, пописать на него... Интересно, как я должна пописать себе же на бедро? Опять узлом завязаться? Нет уж, хватит с меня на сегодня акробатики... Будем действовать по науке.

В холодильнике у меня есть полбутылки водки. Я смачиваю руку, прикладываю к обожженному месту. Щиплет. Больно, черт. Не надо было этого делать...

Меня начинает знобить и трясти. И правильно, нечего голой в кухне стоять. Я осторожно, чтоб не задеть ожог, надеваю халат, иду в комнату, залезаю в кровать под плед. Трясучка проходит, но озноб остается. Интересно, может, у меня температура поднялась? Бывает от ожогов температура?

Бывает. 38,5. То-то я и смотрю. И что теперь делать? Ехать никуда не стоит, это уж точно. А вот позвонить Севке надо, он же меня там ждет. Эх, обидно как все!

— Сев, это я. Я не приеду. Я тут обварилась.

— Ты что? Я еду к тебе.

— Сев, подожди. Не надо. Я в порядке.

В самом деле, еще же Димка должен, наверное, прийти. Интересно, кстати, где он вообще? Впрочем, не мое дело. Но Севки здесь не надо. Не хватало только…

— Какой величины у тебя ожог?

— С ладонь, чуть меньше. На ноге...

— Ты на него пописала?

— Ага. Счас. Я же не гуттаперчевый мальчик.

— Ты дуреха. Это всегда надо делать. Вызови скорую.

— И чего? Сев, я правда в порядке. Ну почти. У меня температура 38.

— Это у тебя шок. Выпей анальгина и ложись спать. Завтра с утра позвони, я за тобой приеду.

— Я, может, еще сама ходить смогу.

— Да уж я надеюсь. Я позвоню остальным, скажу — пьянка отменяется.

— Сев...

— Ну переносится. Соберемся на неделе. Тебе завтра не до того будет. Все. Пей лекарство — и спать.

Насчет анальгина — это он правильно говорит. В любом разе не помешает. Может, пусть бы приехал, забрал бы меня отсюда... Хотя нет. И из-за Димки, и дело даже не в этом, в конце концов, он мне только бывший муж, так что я имею полное право, но просто не надо... Незачем это — нога обожженная, на голове черт-те что. Я не должна быть беспомощной и некрасивой. А иногда так хочется... Нога, зараза, болит... Ничего, анальгин сейчас поможет, и я засну, а завтра все будет в порядке. Хорошо все-таки, что я только чайник вскипятила, а не целую кастрюлю...

Уже почти заснув, я слышу ключ в замке. Димка. Я приподымаюсь в кровати и сквозь полуоткрытую дверь наблюдаю, как он входит в квартиру, включает свет в прихожей, ищет тапочки... Потом до меня доходит: он же не знает, что я тут. Я зажигаю лампочку над кроватью. Он смотрит на меня почти с ужасом.

— Ася? Что ты тут делаешь? Ты же должна быть на даче?

— Я приехала... Дим, что со мной было... Я мыла голову и уронила на себя чайник, ошпарилась вся. Вот, смотри.

— Кошмар какой! Ради бога, не надо только мне ничего показывать. С ума сошла — ошпарилась. Как тебя угораздило?

— Я же говорю: мыла голову, поскользнулась, опрокинула чайник...

— Да-а... Кошмар. Представляешь, вот был бы номер — я бы пришел, а ты там в ванной лежишь, вся ошпаренная, как поросенок... Ужас. Мне просто повезло...

А мне вот, кажется, не очень. Действительно, убейся я там насмерть — вот был бы номер. Но все равно, неужели нельзя сказать что-нибудь более жизнеутверждающее...

— А, Ась, — просовывается в комнату мой бывший муж. — Знаешь, я вот сейчас вспомнил: артист Папанов тоже, говорили, в ванне до смерти обварился.

— Потрясающе, — вздыхаю я и гашу лампочку.

Муж уходит на кухню и, судя по доносящимся звукам, шарит там по холодильнику в поисках еды. Ну-ну, удачи ему, пусть поищет.

Лучше бы Севка меня забрал. Лучше бы я у него лежала, а он обо мне бы заботился. Зачем я, как дура, всегда все сама... Получалось бы что хорошее, а то... Нога болит. Ребята завтра из-за меня не соберутся. Севку так и не увидела. Ребенка на даче бросила. Даже толком не причесалась — буду теперь всю неделю, как помело. Совершенно неизвестно, когда с этим ожогом можно будет вымыться следующий раз. Жалко себя до ужаса, а тут еще бывший муж издевается. Что-то, наверное, я все-таки делаю не так. Надо сейчас хоть заснуть, что ли, пока анальгин еще действует. Точно. Все. Хватит угрызаться, завтра буду думать. А сейчас засыпаю. Сплю.