На той неделе: купить сапоги, спасти страну, выйти замуж

Сварила кофе. Мы сели, она выкурила первую сигаретку (это такой ритуал, с этого у нас каждый рабочий день начинается, а до этого ее вообще лучше не трогать), я налила ей чашку кофе и осторожненько говорю:

— Марья Владимировна, мне страшно неудобно, но я должна сейчас опять срочно уйти.

— Куда? — удивляется она. — Лилька твоя уже улетела. Там, кстати, все в порядке?

— С Лилькой — да. А у меня... Мне... В общем, я срочно выхожу замуж, а мне бы еще развестись успеть... И все сегодня.

Марья Владимировна — крепкая женщина. За годы работы в институте она, конечно, ко всему могла привыкнуть. Поэтому она не падает со стула, а только закуривает вторую — внеочередную — сигарету и, выдержав паузу, произносит:

— Однако! — И потом: — Ну ладно, давай подробности.

Я излагаю скомканные подробности. Снова пауза, и потом:

— У тебя ребенок, тебя в загсе не разведут, это только по суду.

— Я знаю, — с готовностью отвечаю я. — По суду нас уже развели, года два с лишним как. Мне только штамп в паспорт поставить.

— Уже лучше, — соглашается она. — У тебя все бумажки в порядке?

Я судорожно начинаю соображать. Бумажки... Решение суда, паспорт, Костькина метрика... Вроде все это у меня есть. Дома, естественно, туда заезжать придется. Но это так и так.

Пока я все это соображаю, Марья включает свою машинку и начинает строчить что-то на институтском бланке. Через две минуты она удовлетворенно перечитывает свое творение, расписывается на нем и вручает мне. Я читаю: «Всем компетентным органам. Институт тра-та-та просит оказать возможное содействие сотруднику тра-та-та в заключении брака в связи с необходимостью тра-та-та... Подпись — директор, академик ХХХ».

Фантастика. Сюр продолжается. Меня разбирает дурацкий смех, и сквозь него я спрашиваю Марью:

— Вы это всерьез? Спасибо, конечно, я сохраню на память, это классно, но…

— Ты не говори, — важно кивает она головой. — Никогда не знаешь, какая бумажка где пригодится. Возьми папку, сложи туда аккуратно, не помни. И другие бумажки тоже — аккуратно, в папочку. Так оно всегда лучше. Ну все, беги. Удачи тебе.

И я несусь дальше.

Врываюсь домой. Там пусто, никого нет, Димка... Наверное, на даче, или я не знаю где, но хорошо, что не здесь, а то пришлось бы объясняться. Не то что мне трудно — это все равно придется делать, только сейчас некогда. Кидаюсь к письменному столу. Вот тут, в ящике, у меня лежат все нужные бумажки. Это не то, и это... А это что такое? «Характеристика... выдана... для загранкомандировки...» Интересно получается — значит, Димочка все-таки начал оформляться в свою Италию? И без нас с Костькой, что характерно. Ну и ладно. Значит, то, что я делаю, правильно, и все к лучшему. Так, а вот и оно. «Решением тра-та-та... брак гражданки тра-та-та... расторгнут». Вот и отлично. Так, а это еще что? Госпошлина за расторжение брака... Двадцать пять рублей... Черт, это значит, еще в сберкассу надо бежать. Интересно, а ее с тех пор не подняли, эту пошлину? Рубль-то два года назад совсем другой был... Лучше я сначала все-таки в загс пойду и там все уточню. А потом уж в сберкассу, будет же там какая-нибудь рядом...

Тут до меня доходит, что раз уж я дома, неплохо мне было бы залезть в душ и переодеться. На всякий случай. А то кто знает, когда я сюда следующий раз попаду, жизнь-то вон какая бурная пошла...

Из тех же соображений я, перед тем как уйти, засовываю в сумку пару трусов, колготки и немнущийся костюм — юбку с пиджаком. Вдруг правда придется жениться, так хоть переоденусь. Немного подумав, хватаю и присоединяю к ним приличные туфли на каблуке — сейчас-то на мне кроссовки, в них удобнее по улицам носиться.

Из всех загсов я знаю только один — в котором мы с Димкой женились. Но он мне, наверное, и нужен — раз мы там женились, развод тоже естественно там получать. Это в центре, на «Маяковской». Прискакиваю, быстро нахожу нужное здание, дверь открыта...

Внутри пустота и тишина. Засовываюсь по очереди во все двери, наконец за одной из них сидит тетечка.

— Здравствуйте.

— Здравствуйте. Вам чего?

— А мне бы, знаете, развестись...

И тут выясняется, что загс давно не работает. Остался только архив для справок — эта самая тетечка. И даже если б работал, мне все равно надо идти по месту моего жительства, то есть прописки, и только там...

Ну ладно, придется съездить по месту... Это возле родительской квартиры — прописана-то я у них... Хоть узнала, что госпошлина осталась прежней. И сберкасса возле загса была, и народу там оказалось немного. Хоть какое-то продвижение...

Так, следующая станция — метро «Медведково». И там еще на автобусе пилить остановок пять. Наконец добираюсь. Загс. Вхожу, а там в вестибюле народу — тьма-тьмущая. То ли очередь, то ли толпа. Все нервные. Протискиваюсь, выясняю обстановку — и правда, очередь. И вся как раз туда, куда и мне. Разводиться то есть. Мама-дорогая, что ж делать-то? Это ж до вечера, а мне еще пожениться бы.