На той неделе: купить сапоги, спасти страну, выйти замуж

Случайно сунув руку в карман, вдруг нащупываю там что-то жесткое. Вынимаю. На ладони у меня лежат черная пластмассовая зажигалка и здоровенная монета. Сто португальских сентаво. Это Яшка мне дал. В какой-то момент мы спускались в метро, он искал в кармане жетон, а нашел вот такую монету. Мне понравилась, я ее выклянчила. Она такая блестящая, Яшка еще смеялся: «Возьми, чтоб держала все происходящее за чистую монету». Вот она, чистая монета... Значит, все было взаправду. И зажигалка. Это Яшкина зажигалка, она кончилась еще вчера, он хотел выбросить, а я взяла и тоже в карман засунула, как сорока.

Приехали. Расплачиваюсь с водилой, подымаюсь по лестнице, долго сражаюсь с замком в темноте. Почему на родительской площадке всегда — нет, вернее, никогда — не горит лампочка? Ну вот, удалось попасть ключом в скважину. Ура.

Вхожу в квартиру. Продвигаясь по коридору, рассеянно кидаю за собой сумку, ботинки, свитер... Надо разобрать постель и лечь, хоть поспать немножко. Вдруг понимаю, что страшно хочется есть. Иду на кухню, без особой надежды открываю холодильник... Кастрюля! Поднимаю крышку — грибной суп. Откуда, почему — неважно. Это суп, мой любимый, его можно съесть.

Времени — полпятого утра. Я босиком, в одних джинсах сижу на родительской кухне, ем холодный грибной суп прямо из кастрюли и пытаюсь рассуждать о жизни. Передо мной на столе лежат черная пластмассовая пустая зажигалка и здоровенная блестящая монета — сто португальских сентаво. Время от времени я дотрагиваюсь до них — проверяю, что настоящие.

Значит, так. Все в порядке. Послезавтра, нет уже завтра, в понедельник, я пойду на работу, заполню все анкеты, подам документы на загранпаспорт. Никакого приглашения Яша прислать не сможет — свидетельство о браке осталось у меня. В понедельник же на работе отксерю и пошлю ему факсом. И несколько дней подожду. И еще подожду — столько, сколько надо. Мне надо дождаться, и я дождусь. А сколько потребуется времени — день, неделя, месяц, — не важно. Я переживу. Главное — заниматься делом.

Только бы воскресенье поскорее прошло...

ВОСКРЕСЕНЬЕ

Я просыпаюсь, как обычно, без десяти семь. Сквозь жалюзи в комнату пробиваются солнечные лучи, из сада под окном доносится многоголосое пение птиц. Встаю, сладко потягиваюсь и прямо в ночной сорочке выхожу на балкон. Буйный сад залит солнцем, воздух свеж и еще по-утреннему прохладен, ветер пахнет морем и хвоей. Прямо под моим балконом растет апельсиновое дерево, на котором оранжевые плоды непостижимым образом соседствуют с нежными белыми цветами, источающими ни с чем не сравнимый аромат...

Времени почти семь, сейчас проснутся муж и дети, дом наполнится шумом и суетой — рабочий день, начало новой недели... Потом все разойдутся по своим делам, муж — на работу, дети по своим школам, а я останусь дома одна, сяду и буду спокойно пить кофе, размышляя, чем бы сегодня заняться...

Нет, я не сплю, не брежу и не сошла с ума. Просто это другое время, другая страна, другая жизнь. Прошло чуть больше десяти лет. У меня — трудно поверить — есть муж, любимый и надежный, детей стало в два раза больше, все мы живем в другой стране, где в ноябре тепло, а неделя действительно начинается в воскресенье. Мне не надо спешить по утрам на работу — я не работаю, и собаки у меня теперь тоже нет. Кофе, впрочем, я все равно не пью, про кофе — это уж я так, присочинила, не удержавшись, для красоты картины.

Через час я останусь дома одна и, продумав и разложив по полочкам грядущие дела: съездить ли в магазин за продуктами на неделю, приготовить ли обед, поехать ли поискать Костьке книжку для школы — он просил, или же просто отправиться плавать в бассейн, — так вот, спланировав свое время на ближайшие полдня, я включу на минутку телевизор и вдруг замру в оцепенении. Там, на небольшом экране — серое небо, полуснег-полудождь, московские улицы, очереди, усталые лица людей и голос диктора, монотонно бубнящий за кадром о проблемах, проблемах... И, забыв о своих делах, я буду тихо сидеть и смотреть неотрывно, не в силах сказать хоть слово, — а то разревусь.

Я не знаю, что вдруг со мной, чего мне так жалко — до слез, до боли, отчего мне так стыдно, что эти проблемы теперь не мои, почему я все готова отдать, чтобы вернуться и вновь стать своей там, среди снега и мокрых улиц, навсегда... Ностальгия? Или это просто молодость прошла? Да где уж теперь разбираться...