На том конце провода

Стас поднял на меня глаза, приколачивая меня к полу ледяным взглядом, пронизывая своим холодом до самых костей.

— Что это? — блею я, онемевшими губами.

— Прочла уже значит!? Подпиши тогда! — тон его голоса леденея вечных льдов.

— Стас, что происходит?

— Ты мне больше не нужна. Подпиши и уходи. Не забудь ключи отдать. Твоя сумка с вещами у тебя под столом.

Говорят, что любовь окрыляет. Да, это полная правда! А еще она может также вырывать эти самые крылья с корнем, оставляя кровоточащие раны. Которые уже никогда не затянутся. И Стас очень умело спустил меня с небес, только не на землю, а прямо в ад. Мой личный ад. В котором будут меня истязать воспоминания о вчерашней ночи и сегодняшнем утре.

Дрожащими руками лезу в сумочку и пытаюсь найти ключи. Но ничего не выходит.

— Ты долго еще будешь копаться. Пошевеливайся. У меня работы куча.

Рявкнул так, что уши заложило. Я не верю в это! Не верю! Кричало мое сердце все еще тянущееся к нему. А разум кричал ненавижу. Взяла себя в руки и нашла ключи. Чувствую подступающие слезы. И мне приходится сжать в кулаке ключи так, чтобы они впивались в кожу. Переключая все мое внимание на физическую боль, а не душевную. Я не должна плакать, только не при нем.

Гордо вздергиваю подбородок повыше. Набираю воздуха в легкие и задерживаю дыхание. Подхожу к столу и беру из органайзера ручку. Ставлю размашистую подпись на смятом листе бумаги и аккуратно ложу ручку сверху, и рядом ключи. Делаю безразличное лицо. И бросаю последний взгляд на Стаса. Запоминая лицо предателя навсегда.

— Всего доброго Станислав Александрович.

Разворачиваюсь и спокойно иду уверенной походкой на выход. Чему я и научилась за эти годы, так это скрывать свою боль. Хотя у самой все внутренности выворачивает. Кто бы знал, с каким трудом сейчас мне дается этот каждый уверенный шаг. С каким трудом мне удается сдерживать рвущийся наружу крик отчаяния и не бросится к нему на шею в слезах.

Берусь за ручку двери и напоследок все же не смогла сдержаться, и холодно сказала не оборачиваясь.

— Надеюсь больше никогда не увидимся.

— Аналогично.

Тут же прилетело раздражено мне в спину, вонзаясь сотнями иголок в самое сердце.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Элина

Сильнее сжимаю свою сумку с вещами в руке и лечу на выход на негнущихся ногах. То, что я лечу, это конечно сильно сказано. Скорее тащу свое бренное, покачивающиеся тело, придерживаясь свободной рукой за стену, потому, что мои ватные ноги отказываются меня держать. Наружу вырывается всхлип и река непролитых слез. Горло сдавливает спазмом от сдерживаемого крика. Слезы застилают глаза и я иду на ощупь, врезаюсь в кого-то, но даже не думаю извиняться. Обхожу невидимую преграду и чувствую на своем запястье чью-то хватку. Пытаюсь вырваться и еще громче всхлипываю.

— Лина, что случилось?

Слышу знакомый голос, поднимаю глаза и сталкиваюсь взглядом с Денисом. Пытаюсь проморгаться, вытираю ладошкой влажные щеки и делаю безразличное лицо.

— Тебе какая разница? Если так интересно, спроси у своего друга. — рычу и отчаянно дергаю рукой, чтобы освободиться из его хватки.

— Райская, успокойся. — спокойно выдыхает Денис, и сжимает еще сильнее свою ладонь на моем запястье. А я замираю от шока.

— Что? Откуда ты… Хотя знаешь, так даже лучше. Потому что мне уже плевать.

— Мне пришлось провести колоссальную работу, ты хорошо скрывалась.

— Что ж. Поздравляю, извини медали не найдется для тебя, все раздала. — вырываю руку и убегаю прочь из этого абсурда идиотских обстоятельств.

Выбегаю на улицу, торможу, ища глазами такси. Нахожу жёлтую машину с шашечками. И бегу к ней. Запрыгиваю так быстро, как будто за мной гонится стая адских псов. Водитель от неожиданности вздрагивает и поворачивается ко мне, расплывается в улыбке.

— Это снова вы.

— На вокзал пожалуйста. — выдавливаю из себя пластмассовую улыбку.

В этом городе меня больше ничего не держит. Настало время снова сыграть в прятки.

На вокзале нахожу частных таксистов. Которые совершают междугородние рейсы. Выбираю первое попавшиеся направление и иду разговаривать с водителем. Плата за проезд весьма демократичная, поэтому мы быстро находим общий язык и я плачу за все свободные места, чтобы не откладывать отправление.

Примерно через часа четыре, новый город встречает меня новой суетой, незнакомыми пейзажами и ощущением полной безнадежности, и одиночества.