На том стою

— Мы его знаем. Привлекался за марихуану. Не пойму, как он удержался на службе, а может, он завязал, да и охотников на такую работу здесь не густо.

Высокий сержант с бесстрастным лицом вошел в контору, быстро глянул на меня и вышел.

Снаружи раздался звук стартера.

Дежурный офицер повернул рычажок на маленьком коммутаторе.

— Капитан, это Гринделл. Некто Филип Марло сообщил о покойнике в аллее Полтона. Выслана машина «скорой помощи». Сержант Грин уже в пути. В том же районе у нас две патрульные машины.

Он послушал с минуту, потом посмотрел на меня:

— Капитан Алессандро хочет поговорить с вами, мистер Марло. Прямо по коридору, последняя дверь направо.

Он вернулся к микрофону прежде, чем я вышел в коридор.

На последней двери справа было два имени: капитана Алессандро — на табличке, привинченной к двери, и сержанта Грина — на съемной карточке.

Дверь была полуоткрыта, я постучал и вошел.

Человек за столом изучал карточку с помощью лупы, магнитофон рядом рассказывал несчастным, сбитым голосом какую-то утомительную историю.

Капитан ростом был под метр восемьдесят семь, у него были густые темные волосы и чистая оливковая кожа. Форменная фуражка лежала перед ним на столе.

Он посмотрел вверх, остановил магнитофон, положил лупу и карточку.

— Усаживайтесь, мистер Марло.

Я сел. Он посмотрел на меня, не говоря ни слова. У него были нежные карие глаза, но рот не отличался нежностью.

— Насколько я понимаю, вы знакомы с майором Явоненом из «Касы».

— Я встречался с ним. Мы не стали закадычными приятелями.

Он едва улыбнулся.

— Этого было б трудно ожидать. Ему не могло прийтись по вкусу, что частные детективы шныряют по отелю. Он служил в военной разведке. Мы все еще зовем его «майор». Это самый вежливый город в моей жизни. Мы здесь офигенно учтивы и снисходительны, но все же мы — полицейские. Что насчет этого Сеферино Чанга?

— Так его звали? Я не знал.

— Да, мы его знали. Позвольте спросить вас, что вы делаете в Эсмеральде?

— Я был нанят лос-анджелесским адвокатом по имени Клайд Амни. Он послал меня встретить одного человека по прибытии поезда и проследить, где он остановится. Причин слежки мне не объяснили, но мистер Амни сказал, что он представляет вашингтонскую юридическую фирму и что он сам не знает причины слежки. Я взялся за эту работу потому, что нет ничего противозаконного в слежке за человеком, если ему при этом не мешают. Объект слежки остановился в Эсмеральде. Я вернулся в Лос-Анджелес и попытался докопаться, в чем дело.

Я не смог, поэтому я взял то, что мне показалось разумным гонораром, — 250 долларов и на оплату расходов. Мистер Амни был не очень-то мною доволен.

Капитан кивнул.

— Но это не объясняет, почему вы в Эсмеральде и что у вас общего с Сеферино Чангом. А так как вы не работаете на мистера Амни, если вы не работаете на другого адвоката, то у вас нет и соответствующих полномочий.

— Не торопите меня, капитан, если можете. Я узнал, что объекта слежки шантажировал или пытался шантажировать человек по имени Ларри Митчелл. Он живет или жил в отеле «Каса». Я пытался установить с ним контакт, но единственная информация, которую я получил, была от Явонена и от этого вот Сеферино Чанга. Явонен сказал, что он съехал, заплатил по счету и заплатил за неделю вперед, чтобы сохранить за собой свой номер. Чанг сказал мне, что он съехал в семь утра с девятью чемоданами. В манере держаться у Чанга было что-то необычное, и я хотел еще раз поговорить с ним.

— Как вы узнали, где он живет?

— Он сказал мне. Он был желчный человек. Он сказал, что живет у богачей, его сердило, что он живет как нищий.

— Это меня не устраивает, Марло.

— Ладно, и меня бы не устроило. Он был на игле, я выдал себя за торговца наркотиками. Время от времени в нашем ремесле приходится делать и такое.

— Вот это уже лучше. Но одного не хватает: имени вашего клиента — если у вас есть клиент.

— Может ли это остаться между нами?

— Мы никогда не раскрываем имен жертв шантажа, если дело не доходит до суда. Но если это лицо совершило преступление, или было обвинено в преступлении, или пересекло границу штата, чтобы избежать судебного преследования, тогда это было бы моим долгом, долгом офицера полиции, сообщить о ее теперешнем местоположении и об имени.

— «Она». Значит, вы уже знали. Зачем спрашивать? Я не знаю, почему она пустилась в бега. Мне она этого не сказала. Я знаю лишь, что она в беде, что она запугана и что Митчелл знал достаточно, чтобы сказать ей «куш».

Плавным движением он выудил сигарету из ящика. Он сунул ее в рот, но не прикурил.

Он ударил меня еще одним непреклонным взором.

— Хорошо, Марло. Покамест на этом мы успокоимся. Но если откопаешь что-нибудь — принесешь вот сюда.

Я встал. Он встал тоже и протянул мне руку.

— Мы не так уж круты. Мы просто делаем свое дело. Не ссорьтесь с Явоненом. Хозяин отеля человек влиятельный, он здесь заказывает музыку.

— Спасибо, капитан. Я постараюсь быть пай-мальчиком — даже по отношению к Явонену.