На том свете. Часть 2

В Надземном после освобождения от тела поведение человека будет в полном соответствии с его внутренним моральным уровнем. Обмана, лжи, лицемерия быть уже там не может, ибо человек выражает собою то, что он представляет в действительности. И становится видна окружающим его скрытая, внутренняя сущность. Нет ничего тайного, что не стало бы явным. Мир плотный, или мир внешний, позволяет многое таить под внешнею формой, но в Мире Тонком внутреннее становится внешним, и каждое движение сознания, и каждое чувство, эмоция, переживание, страсть или вожделение тотчас же выражаются и внешне, в той форме, в которую там облечен человек.  Они выявляются во всей своей красоте или безобразии. Поэтому поведение человека наедине с самим собою, когда он еще в теле, имеет такое большое значение и смысл. Пространство видит и слышит.

Тот, кто служил на Земле Красоте, там не пожалеет об этом, ибо стремление к Красоте даст и тонкому телу соответствующее выражение. Но служитель безобразию и мерзости всякой выразит в своей внешней форме сущность своего устремления в полном соответствии с его природой.   Очищение сознания от всякого сора окажется очень полезным. Правда, и там, в так называемом чистилище низших слоев, происходит или очищение или еще большее омрачение перешедшего. Но процесс этот там очень остр и мучителен и может закончиться победою низшей дуады и погружением во тьму. Поэтому следует позаботиться состоянием своих оболочек и очищением их – пока еще на Земле. Мало не делать чего-то, надо еще суметь вырвать самый корень неделаемого, ибо головы чудища, будучи отрублены, вырастают опять. Требуется искоренение, но не подавление или неделание чего-то, что, быть может, очень хочется делать в неизжитых и неочищенных мыслях, угнездившихся в глубинах сознания.  Например курение или пьянство. Можно ли освободиться от них?  Можно, но нужно твердо решить изжить эти пороки. Наметить срок и быть последовательным. Надо лишь только начать это делать и, начав, уже не останавливать своих усилий в этом направлении. Уменьшение же количества сигарет, вина, временами отказ на несколько дней до первого застолья успеха не дает и привычку не искореняет, а только мучает. Каждая, даже малейшая, победа над собою обязательно зачтется в будущем. Все возможности будущего открыты победителю. Ведь главное испытание предстоит не здесь, но в Мире Надземном, когда придется стать лицом к лицу со всеми своими желаниями и устремлениями, принявшими явные, видимые и живые формы, влекущие в соответствующие этим желаниям слои астрального мира

При переходе Великих Границ личное трансмутируется и сознание приобретает несколько иной характер. Этому помогают прежние накопления, если они есть.  Не опасны тому, кто полностью изжил все низшие притяжения, но даже и при этих условиях остановка в низших слоях может вызвать уснувшие кармические утверждения и как бы оживить их. Этим опасно прошлое для обычного человека. Этим опасны воспоминания. Этим опасно погружение в прошлое. Под погружением в прошлое подразумевается такой процесс, когда прошлые астральные переживания и неизжитые свойства овладевают вновь сознанием, затягивая его в круг безысходности, в то, от чего он, казалось бы, должен уже давно освободиться. Каждое такое переживание прошлого служит для него как бы экзаменом его действительных достижений. Чем связывает себя на Земле, тем же связан он и в Надземном, от чего не освободился еще на Земле, с тем и пребудет и после. Из прошлого можно брать моменты подъема и восхищения духа и близость к Иерархии Света, но не земные осколки и лохмотья мышления чувств неизжитых, телесных, земных;

Именно освобождением можно назвать смерть. Ни ужас, ни страх, ни холод могилы, ни утрата всего, ни уничтожение, ни муки ада, но именно освобождение духа от ограничений земных, от тела-тюрьмы, от тяжкой связанности цепями плотного мира. Многие люди даже и не понимают, в каком рабстве находятся они, будучи в теле земном, которое требует и тепло, и одежду, и пищу, и транспорт, и многое другое, многие вещи вдобавок. Ничего этого не нужно в Надземном – и в этом великая свобода. Кто жил мыслью и духом, искусством и жил для других, о личном своем позабывши, тем очень легко и свободно.