На торный путь

– Да, оно вроде бы… – сразу испытав сомнение, как-то неуверенно стал отвечать Левенвольде, но сбился и, чтобы не потерять лицо, преувеличенно бодро заверил: – Надёжен, вполне…

Посланнику вдруг вспомнились угрожающие выкрики сторонников Станислава, ломившихся в здание, напрасные попытки служек как-то урезонить разбушевавшихся шляхтичей и своё позорное бегство тайными переходами, которыми его вывел на задворки тот самый конфидиент. Позже, осознав, что прямая опасность миновала, Левенвольде приободрился и, отправив своего доверенного спутника разузнать, что делается возле саксонской резиденции, сам поспешил к Ласси.

Командующий знал, что поляки, стремясь как-то разрядить ситуацию, настоятельно требуют отъезда посланников русского и дрезденского дворов. Но то, что они решатся на пушечную пальбу, Ласси не ожидал. Видимо, думая о том же, Левенвольде-младший стал сокрушаться вслух:

– Мы всё делали, деньги давали немерено, переговоры вели, и вот результат…

Графу Ласси было известно о распоряжении императрицы не скупиться, и он понимал, что посланник ищет хоть какое-то оправдание для себя. Впрочем, говорить на эту тему не стоило, и генерал коротко бросил:

– Что из Петербурга?

– А что Петербург?.. – Левенвольде сокрушённо вздохнул. – Петербург далеко, пока туда отпишешь, а решать сейчас надобно…

– Зато мне, граф… – Ласси сделал многозначительную паузу, – велено государыней заставить Станислава вовсе уйти из Польского края.

– Да, да! – сразу оживился посланник. – Наши конфидиенты сообщают, что Станислав решил засесть в Данциге и собирается там дожидаться французской помощи, чтобы силой взять трон.

– Значит надо опередить французов, – твёрдо заявил Ласси.

Левенвольде хотел что-то сказать, но долетевший снаружи странный шум заставил его повременить, тем более что в залу вошёл адъютант и несколько растерянно доложил:

– Там какой-то шляхтич к вашей милости сюда рвётся. Говорит, он знает, что посланник здесь.

Ласси посмотрел на Левенвольде, и тот закивал головой.

– Да, да, это вероятно он, конфидиент…

– Пусти, – бросил Ласси, и адъютант, тихо прикрыв за собой дверь, исчез.

Шляхтич не заставил себя ждать, вот только, войдя, он застыл на месте, поочерёдно глядя то на посланника, то на генерала, не зная, к кому следует обращаться. Вид у левенвольдовского конфидиента был залихватский. Одетый в лазоревый кунтуш, вышитый золотой нитью по вороту, с высокой шляхетской квадратувкой[5] на голове и висевшей на боку явно дедовской саблей, давно не чищенная серебряная рукоять которой потемнела от времени, он, казалось, с кем-то повздорив, только что выскочил из придорожной корчмы.

Видя, что шляхтич никак не решится заговорить, Левенвольде поторопил его:

– Ну, что узнал?

– У вас всё разграблено… – Шляхтич наконец-то обрёл дар речи.

– Я это понял, – отмахнулся Левенвольде. – Что у саксонцев?

– Ваша милость… – Шляхтич запнулся, бросил короткий взгляд на Ласси и только потом заговорил: – Конфедераты требовали, чтоб саксонский посланник и его люди уехали из Варшавы, а когда те отказались, подвели пушки.

– Значит, это они стреляли? – уточнил Ласси.

– Так, они, – подтвердил шляхтич и уже увереннее продолжил: – Шесть пушек подвезли и стрелять ядрами начали. А когда ворота в щепы разбили, за ограду лезть начали. Там народу много собралось, только, как пушки пальбу учинили, обыватели разбегаться стали.

– Не про них речь, – оборвал его Ласси. – Саксонцы что?

– Ответную стрельбу тотчас учинили. А когда у конфедератов больше трёх десятков шляхтичей побило, то их ярость укоротилась, и люди в доме саксонского посланника капитуляцию истребовали, по силе которой они в дом имперского посланника перешли, – единым духом выложил шляхтич и замолчал.

Выслушав конфидиента, Левенвольде кивнул.

– Ладно, иди, подождёшь меня там.

Ласси же, проводив шляхтича взглядом, поинтересовался:

– Он что, не бедный?

– Да где там… – махнул рукой Левенвольде. – Один гонор шляхетский. Правда, сейчас у меня на пару злотых расстарался.

– Я вот что подумал… – Ласси выдержал довольно долгую паузу. – Может, те посольские деньги на таких, как шляхтич этот, стоит тратить?

– Сие заманчиво, но, увы, невозможно. Практичнее иметь дело с влиятельными особами, – возразил Левенвольде.

– Оно так, – вздохнув, согласился Ласси и поинтересовался: – Ведомо ли, кто со Станиславом в Данциге засел?

– Ясное дело, ведомо. Теперь главными там примас и французский посланник, – ответил Левенвольде.

– Значит, с французами дело иметь придётся, – заключил Ласси, и Левенвольде понял: план действий у генерала уже есть…

* * *