На тревожных перекрестках - Записки чекиста

— Хорошо, только не скупитесь. В городе Укмерге служит мой лучший друг, начальник гарнизона. Попытаемся его помощью поменять ваши паспорта. Поедем туда вместе, устроитесь в гостинице, а там видно будет. Согласны, господин путешественник? А?

Мне трудно было понять, говорит ли со мной офицер искренне или лжет. Но выхода у нас не было: удрать мы не могли, пройти военные посты без паспортов было делом безнадежным. И я решил, что следует согласиться с предложением офицера. Чем черт не шутит, авось удастся уцелеть в этой игре.

Взяли того же извозчика. Поехали. Наш фаэтон сопровождали верхом оба офицера. В Укмерге прибыли поздно вечером. В местной гостинице нас по распоряжению офицеров устроили на ночлег.

— Утром или днем заедем за вами, — пообещал наш офицер. — Никуда не уходите!

Оставшись в номере одни, мы стали советоваться и искать выход из создавшейся трудной обстановки.

— У нас в запасе только ночь, — напомнил Рябов. — Нельзя терять и минуты. Вот мой план…

Коля предложил, чтобы я на фаэтоне помчался в Ширвинты забрать оставшиеся там суммы денег, отданные извозчиком на хранение своим родственникам, и к утру вернулся. А Метлицкий любым способом должен добраться до Каунаса и сообщить на явочной квартире, чтобы встретили подводы со смоляными бочками и постарались каким-либо образом выручить нас из беды. Хозяин фаэтона, опасаясь за свою жизнь, стал просить, чтобы мы в его присутствии не бежали.

Мы как могли успокоили его, пообещали увеличить плату, и он отчасти успокоился.

Ветреной ночью, под секущим дождем мы вдвоем с ним осторожно вышли из гостиницы. Извозчик погнал экипаж в Ширвинты и остановился на окраине.

— Если кто спросит, скажите, что ваш кучер пошел искать сена для лошади. Я быстро, пан хозяин.

Он скоро вернулся и передал мне пачку с деньгами, которые хранились у родственников. Перед возвращением в Укмерге я предложил извозчику подкрепиться в трактире. Мне хотелось и обсушиться, и согреться чаем. Это была моя ошибка.

Не успел я войти в придорожную корчму, как меня остановил окрик жандармского патруля:

— Документы!

Ругая себя за неосторожность, я предъявил свой фальшивый паспорт.

Жандарм перелистал паспорт и категорически изрек:

— Дезертир!

Оказывается, в эти дни проводился набор новобранцев в литовскую армию, но молодежь саботировала призыв и доставляла много хлопот жандармерии. Уклоняющиеся скрывались под фальшивыми документами.

Как можно спокойнее я ответил, что никакой я не дезертир, а напротив, сам помогаю вылавливать дезертиров. Этим я намекал на свою принадлежность к охранке. Жандарм задумался, и в этот момент очень кстати возник извозчик. Распахнув дверь корчмы, он сразу смекнул, в чем дело, и громким голосом, словно отставной солдат, отрапортовал:

— Господин хозяин и начальник! Все сделано, как вы приказали.

— Молодец! — рявкнул я в ответ и предложил жандармам: — Господа, если у вас есть время, не согласитесь ли посидеть за столиком?

От такого соблазна оба жандарма отказаться не могли. Буфетчик уставил столик бутылками и закусками, а извозчику я успел шепнуть, чтобы он был наготове, так как придется, по всей видимости, удирать.

Несколько больших рюмок тминной водки сделали свое дело. Жандармы стали заметно пьянеть. Я сказал им, что выйду в туалет, положил на стул свою шляпу знак моего присутствия в корчме — и выскочил во двор, где меня нетерпеливо поджидал извозчик. Он стеганул лошадь, и мы помчались в Укмерге, подхлестываемые ветром, нудным мелким дождиком, а главное — возможной погоней расчухавшихся жандармов. Но те были не способны ни к преследованию, ни просто к логическому мышлению. Мы вполне благополучно вернулись в город.

Вся история заняла не более трех часов. Я щедро расплатился с извозчиком, поблагодарил его за помощь, а сам пошел в гостиницу, делая вид, будто еле держусь на ногах от опьянения. Пусть в случае чего дежурный засвидетельствует нашим стражам, что постоялец ночью кутил.

Утром Коля Рябов сбегал на толкучку и купил мне подержанную шляпу. И когда в гостиницу явился офицер и повел нас к начальнику гарнизона, я уже шел в шляпе, которая ничем не отличалась от той, что я оставил на память ширвинтским жандармам.

Начальник гарнизона, еще не старый сухопарый офицер, хмуро выслушал наши объяснения и приказал отправить нас под охраной в контрразведку. Дело принимало совсем худой оборот, повадки контрразведчиков мне были знакомы. Я спросил «нашего» офицера, сопровождавшего конвоиров: почему же начальник гарнизона не посчитал нужным отпустить нас? И новых паспортов не выдал, как было обещано… Офицер молчал: быть может, ему самому вся эта история была неприятна, но не выполнить приказа он не мог.