На тревожных перекрестках - Записки чекиста

Я тоже не скрывал своего удовлетворения, потому что с этого дня нас, партизан, в вышестоящих штабах стали оценивать как серьезную силу, установился тесный контакт с высшими армейскими офицерами, наладилось взаимодействие с полевыми войсками.

Был доволен я и тем, что постепенно партизаны-испанцы привыкали слушаться моих советов, начали соблюдать осторожность, скрытность, маскировку и научились действовать в ночное время. Когда к их природной храбрости добавились воинский порядок, организованность, твердая дисциплина и боевая выучка, они стали настоящими разведчиками и диверсантами.

В работе с испанскими партизанами мне сильно помогал Павел Иванович Науменко, французский коммунист, доброволец республиканской армии. В день нашего знакомства он рассказал мне о своей жизни. Павел родился на Украине, в Полтавской губернии, в 1896 году. Был призван в царскую армию, в артиллерию, и стал унтер-офицером. В период первой мировой войны в составе русского экспедиционного корпуса попал в Париж. Впоследствии здесь и вступил в компартию.

После Великой Октябрьской социалистической революции французское правительство Пуанкаре пыталось вербовать солдат и офицеров русского экспедиционного корпуса в белую армию барона Врангеля. Большинство русских военнослужащих отказалось перейти на сторону белогвардейщины. Тогда французские самолеты стали бомбить русские лагеря, начались аресты. По совету французских друзей-коммунистов Науменко, чтобы избежать репрессий, эмигрировал в Испанию и с большим трудом устроился работать по своей специальности ювелиром.

Незаметно для самого себя молодой красивый украинец приспособился к испанской жизни и пустил корни в здешней почве. Он женился на испанке, у него родилась дочь, появился семейный очаг. Однако испанского гражданства Павел не принял, все годы вынужденной эмиграции его не покидала мечта о возвращении на Родину.

Когда началась национально-революционная война, Науменко записался в добровольцы. Учитывая его знание французского, испанского, каталонского и русского языков, командование назначило Павла переводчиком к военным советникам из СССР. Долгие месяцы работая со мной, он отнюдь не ограничивался переводческими функциями, а стал моим подлинным боевым помощником.

Павел Науменко бесстрашно пробирался в тылы франкистских войск, совершал налеты и диверсии, выполнял иные ответственные задания командования. Мне он полюбился за храбрость и прямоту, за неутомимость и сообразительность. Нам вдвоем много чего довелось испытать, не раз мы попадали в серьезные переделки. Однажды фашистские самолеты ожесточенно бомбили район Барбастро. Нас обоих завалило землей. Оглушенные, мы потеряли сознание. Я первым пришел в себя, собрался с силами и стал откапывать Павла, засыпанного песком и мелким камнем. Затем вытащил друга из опасной зоны. Он очнулся, открыл глаза, все понял и запекшимися губами прошептал:

— Спасибо, брат!

В боях и операциях мы всегда находились рядом, а в часы передышек Павел Иванович рассказывал мне о жизни испанцев, помогал разбираться в их характерах, настроениях, привычках. Я доверял его суждениям о тех или иных бойцах и командирах. Павел много и очень упорно тренировал меня в разговорной речи, чтобы я поскорее овладел испанским языком. Частенько он высказывал свое заветное желание — вернуться в Советский Союз и говорил об этом так проникновенно, что его слова крепко запали мне в душу.

Побеждая трудности

^{Фашистская интервенция. — Да, нелегка военная наука… — История одной диверсии. — Коммунисты сплачивают народ.}

Несколько освоившись на новом месте, я понял все величие духа защитников Испанской республики. Они вели борьбу в кольце тяжело преодолимых сложностей как внешних, международных, так и внутренних, проистекающих из особенностей политической и социальной структуры общества, национальных традиций, психологии, уклада жизни.

Мировая реакция бросила против свободолюбивого народа все свои самые зловещие силы. Фашистские государства развязали против республиканцев неприкрытую интервенцию, остальные крупнейшие капиталистические державы Соединенные Штаты Америки, Англия и Франция проводили так называемую политику невмешательства, которая на деле означала прямое пособничество лагерю фалангистских мятежников.

Ударные силы мятежников составляли марокканские войска и части иностранного легиона. Перебросить их из Африки на Европейский континент было невозможно, так как военно-морской флот Испании остался на стороне законного правительства. И опять же Германия и Италия пришли на помощь — направили в Испанское Марокко армады транспортных самолетов, которые и перевезли франкистов на юг страны.