На тревожных перекрестках - Записки чекиста

Кароль Сверчевский рассказал мне, что родился он в 1897 году в семье польского рабочего, рано познакомился с нуждой и голодом. В начале первой мировой войны эвакуировался в Россию вместе с фабрикой, на которую устроился В 1917 году вступил в Красную гвардию, участвовал в гражданской войне. Впоследствии закончил Военную академию имени Фрунзе. Когда вспыхнул мятеж Франко, он одним из первых записался в добровольцы и в 1936 году прибыл на Пиренейский полуостров, вначале командовал бригадой, теперь вот - дивизией.

У нас нашлись общие знакомые, он сообщил мне много интересного об участии в испанской войне добровольцев из Польши. По численности они были вторыми после французов. В Испанию приехало более 5 тысяч поляков, украинцев, белорусов и евреев с родины Сверчевского. Основную массу среди них составляли коммунисты и комсомольцы, были также социалисты, члены крестьянской партии, беспартийные. Принадлежали они все к трудящимся классам- рабочим, земледельцам, интеллигенции.

Уйти за Пиренеи из Польши добровольцам было крайне тяжело. Польское правительство беспощадно преследовало сторонников республиканской Испании, а особенно тех, кто хотел сражаться за нее с оружием в руках. Уехавшие лишались польского гражданства, задержанные при переходе границы приговаривались к двум, а то и трем годам тюремного заключения. Но, невзирая на все препоны, интернационалисты тайно покидали страну и ехали воевать "за вашу и нашу свободу", как повелевал лозунг польских борцов за свободу, провозглашенный еще в прошлом столетии.

Первые группы добровольцев из Польши сформировали батальон имени Ярослава Домбровского, затем батальоны имени Палафокса (испанского генерала, героя войны против Наполеона Бонапарта), имени Адама Мицкевича, украинско-белорусскую роту имени Тараса Шевченко и еврейскую роту имени Нафталия Ботвина (рабочего-комсомольца, расстрелянного польской полицией за убийство провокатора). Спустя год на базе первого польского батальона возникла 13-я интернациональная бригада имени Домбровского, ею командовали сначала Юзеф Стшельчик, потом Кароль Сверчевский.

Генерал Вальтер сказал мне, что под Мадридом смертью храбрых пал секретать ЦК комсомола Западной Белоруссии Николай Дворников (С. Тамашевич). У меня сжалось сердце, я знал погибшего по западнобелорусскому подполью.

Сильно тронул меня рассказ о той денежной помощи, которую оказывают трудящиеся Западной Белоруссии испанским республиканцам. Я же прекрасно знал, в какой нищете живет западнобелорусская деревня, и несмотря на это, в ней стал популярным лозунг "Первый сноп урожая в помощь детям и народу Испании". Люди, которые едва могли прокормить своих собственных детей, отдавали последнее во имя интернациональной солидарности! Рабочие и земледельцы Гродненщины одними из первых собрали 801 злотый. Крестьяне Полесья, не сводившие концы с концами, внесли свои 349 злотых. Какими словами воспеть самоотверженность и высокое благородство их души! Секретариат ЦК Компартии Польши в августе 1937 года отмечал, что первое место по денежным сборам в фонд помощи Испанской республике занимают Варшава и белорусская деревня.

Мера героической пролетарской солидарности стала еще явственней, когда Кароль Сверчевский поведал мне, что даже польские политзаключенные ведут денежные отчисления в пользу сражающегося народа Испании. Узники тюрьмы в Серадзе, например, постановили направить республиканцам сумму, выделяемую им МОПРом на полмесяца. Вот что такое коммунисты, подпольщики, которые даже в неволе остаются великими борцами за правое дело!

Генерал Вальтер назвал имена еще нескольких добровольцев из Западной Белоруссии - руководящего партийного работника Г. Дуа (Богена), ставшего комиссаром 13-й бригады, а также П. Бутько, В. Розенштейна, И. Григулевича. Я ему сообщил, что кроме меня здесь воюют участники западнобелорусских партизанских отрядов 20-х годов Орловский, Корж, Рабцевич, Коваленко.

- Слышал, слышал,- ответил генерал.- Как же! Замечательная компания подобралась.

После встреч с боевыми побратимами я приступил к работе. Партизанские действия велись разрозненными небольшими группами, республиканское командование намеревалось значительно расширить войну в тылу врага. Правда, оно так никогда и не пошло на дислокацию партизанских отрядов и соединений на территории противника, но решило усилить удары подразделениями, переходящими линию фронта, а затем возвращающимися назад.

Но прежде чем вплотную заняться делами и проблемами партизанской войны, мне было необходимо нанести визиты начальству.