На тревожных перекрестках - Записки чекиста

Национально-революционная война продолжалась уже больше года. Республиканцы отстояли Мадрид и отвели угрозу его захвата, взяли Теруэль, провели несколько успешных сражений на других направлениях. К моему приезду линия фронта стабилизировалась и протянулась с севера на юг, разрезая страну на две части. В восточной были республиканцы, в западной — мятежники и интервенты.

Барселону не напрасно называют жемчужиной Средиземного моря. Город просто великолепен со своими величественными старинными зданиями, пышными пальмовыми бульварами, многокилометровыми проспектами и набережными, роскошными виллами в окрестностях. Когда я приехал, небо над морем и городскими кварталами сияло яркой голубизной, и все кругом тоже было по-южному ярко, жизнерадостно, красиво. Народ на улицах смуглый, черноволосый и темпераментный.

Побывал я и на окраинах, где сосредоточились фабрики, судостроительные верфи, доки, трамвайные депо, типографии. Здесь город не сверкал подобно жемчужине, преобладали краски мрачных тонов, и вместо живописных жилых домов тянулись неблагоустроенные и часто ветхие трущобы, густо населенные беднотой. Молодая Испанская республика не успела уничтожить социальные контрасты, война за свое существование стала ее главной заботой.

В Барселоне я повстречался со многими советскими добровольцами, приехавшими сюда раньше меня. Очень радостной была встреча с Кириллом Прокофьевичем Орловским, все таким же молодым, задорным, огневым.

— Тесен мир, Станислав! — произнес он, когда мы обнялись. — Сколько раз мы с тобой разлучались, но дорожки наши сходятся вновь и вновь. Ну, не чудеса ли!

— Если разобраться, Кирилл, не чудеса. В такой век так и должно происходить. Закономерности времени совпадают с закономерностями личности.

— Вот-вот, Станислав! Этак мы с тобой всю жизнь прошагаем рядом.

Кирилл Орловский и другой доброволец, Максим Кочегаров, находились в Испании не первый день, успели детально познакомиться с обстановкой на фронте и в тылу. Оба принялись с жаром вводить меня в курс дел.

— Вот скажи, — спрашивали они меня, — ты обратил внимание, сколько разных флагов повсюду висит?

— Обратил.

— Это флаги Испанской республики, автономной области Каталонии, красные знамена коммунистов и социалистов, черно-красные — анархистов. Тут, брат, многопартийная система, и к здешним порядкам тебе еще придется привыкать. Не так все просто.

— Постараюсь привыкнуть, куда же теперь деваться.

— Беспорядков и неразберихи хватает, но народ хочет свободы и дерется, как правило, отчаянно. Крепкие люди испанские коммунисты. Компартия — это надежда республики и лучший организатор борьбы. А вообще врагов много, пятая колонна действует, авось еще познакомишься с ее методами.

Товарищи сообщили мне кучу всяких сведений, которые они почерпнули здесь, и я поблагодарил их за заботу.

На следующий день с Максимом Кочегаровым я поехал в Валенсию, где тогда находилось республиканское правительство. Этот город славился небоскребами и красивыми домами. В первый же вечер мы попали под бомбежку. Фашистские самолеты налетали не только на порт, на военные и промышленные объекты, но и на мирные кварталы. Жители выбегали на улицы, тащили на себе или везли в тележках небогатый скарб: стулья, кастрюли, подушки, одеяла, прятались в убежищах, тушили пожары.

А на фронте шли бои. Утром мальчишки-газетчики громко выкрикивали заголовки военных сводок. На площади Кастелар собралась оживленная толпа, обсуждавшая радостную новость: республиканцы отбили очередную атаку на Мадрид. Всюду звучал краткий, энергичный лозунг:

— Но пасаран! (Они не пройдут!)

В Валенсии я повстречался еще с двумя товарищами по Западной Белоруссии Александром Марковичем Рабцевичем и Никоном Григорьевичем Коваленко. Действительно, мир тесен! А впоследствии у меня произошли встречи с моими старыми друзьями Василием Захаровичем Коржем, Николаем Архиповичем Прокопкжом, Артуром Карловичем Спрогисом.

Рабцевич, Коваленко и Корж в 20-е годы были бойцами отряда Кирилла Орловского. Прокопюк — старый закаленный воин, служил главным образом на Украине, но нам часто приходилось видеться в 30-е годы на различных сборах, совещаниях, участвовать в совместных маневрах.

Латышский стрелок Артур Спрогис в годы гражданской войны был курсантом Первых Московских пулеметных курсов и не раз дежурил на посту № 27 — у кремлевской квартиры Владимира Ильича Ленина. В своих воспоминаниях он так рассказывает о встречах с вождем:

«Однажды стою я на посту, шестнадцатилетний мальчишка, самый молодой из курсантов. Полон суровости и достоинства. Винтовка-трехлинейка с примкнутым граненым штыком гораздо выше самого часового.

Подходит В. И. Ленин. Поздоровавшись, останавливается, начинает расспрашивать, откуда я, как попал на пулеметные курсы, учился ли где раньше. Потом прошел в квартиру. Выйдя через некоторое время, положил на подоконник пакетик и сказал:

— Когда сменишься, возьми…

В пакетике оказался бутерброд — два кусочка черного хлеба с повидлом. Лакомство двадцатого года.