На троих, или Есть ли жизнь на?..

– Как это к тебе? – удивилась Ирина. – У меня дома конь не валялся.

– А зачем тебе, чтобы он валялся?

– Ну, это я образно. Потом, в душ надо, я, например, вспотела.

– Ты-то вспотела, конечно, – хихикнула Светка, – как вчесала, не угнаться!

– Хорошо, – примирительно сказала Тамара, – во сколько встречаемся?

– Опять встречаемся? – заныла Ириша. – Ну, что, у тебя дел, что ли нет?

– Есть, конечно, но мы должны научиться уделять себе время. Так во сколько? Лучше соглашайтесь сразу, я все равно от вас не отстану. Зря я что ли, целый план составила по изменению нашей жизни?

– Господи, – взмолилась Ирина, – она еще и план составила! Теперь, нам писец! Ты то, Светик, что молчишь?

– А я что? Я – согласна.

– Тогда, встречаемся у тебя, с тебя и начнем, – решительно сказала Тома.

– Что начнем? – осторожно поинтересовалась ленивица.

– Ревизию.

– Ревизию?! – хором воскликнули подруги.

– Да, ревизию.

Томкин шмон был похож на тайфун средней силы: она металась по квартире, вытаскивала из шкафов плечики и потрясала ими перед круглыми Светкиными глазами:

– Скажи мне, сколько лет этой тряпке? Лет пятнадцать?

Светка слабо отбивалась:

– Да, она, как новая! Посмотри, на ней ни пятнышка.

– Ну, и куда ты ее надеваешь?

– Пока никуда, схуднуть надо.

– Значит, отфэншуим.

– Нет, нет,– испугалась хозяйка, – сама же говоришь, мы будем худеть. А раз я скину пять килограммов по твоему плану, то, как рыбка проскользну в него.

– А это что? Такое еще в прошлом веке носили. Тут не пять скинуть надо, тут все двадцать!

– Это память, – потупилась Светка, – мы с моим в этом в кафе ходили.

– Сто лет назад?

– Ну, в общем, да… Сама знаешь, пенсия, особо не походишь по ресторанам.

– Ирка, а ты куда?

Ирина, глядя на расправу с гардеробом подруги, хотела улизнуть. Тайная мысль спасти кое-какие вещи от аутодафе стала терзать ее душу. Но Тамара была непреклонна.

– Успеешь побежать к своим кастрюлям и сериалам. – И вернулась к ревизии.

Как бы ни отбивалась Светлана от натиска, как бы ни взывала к чувствам подруги, разноцветная гора обрастала дешевой бижутерией, непонятными веревочками, облезлыми ремнями из кожзама, сумками с потрескавшимися ручками, старыми кепками, потерявшими форму шляпами, куртками со сбившемся синтепоном и пуховиком с зашитым рукавом и торчащими во все стороны перьями. Но по-настоящему дрогнуло сердце Светланы, когда Тамара добралась до обуви.

– Да, ты с ума сошла! Они же кожаные, ты знаешь, сколько я отдавала за них?!

– Да, уже не носят сейчас с острыми носами!

– Сейчас не носят, а года через два мода вернется!

– Но ведь сама же говорила, что узки тебе, что мучение в них ходить?

– Разношу!

Видя, что подруга расстроилась не на шутку, Томка сменила гнев на милость.

– Ладно, обувь сама переберешь, когда созреешь. Пока с тебя и этого достаточно. Давай сумку.

– Какую?

– Большую. Надо все это тряпье на мусорку оттащить.

– Оставь, – тихо сказала хозяйка, – я сама.

– Нет уж, я тебе оставлю, а ты опять все по шкафам разложишь.

– Ну, хоть в фонд какой отдать для неимущих, вещи-то хорошие…

– Хороших тут, конечно, немного, но кое-что есть. Давайте, посмотрим. Но их я заберу в отдельном пакете, отнесу в церковь, там собирают.

Она повернулась к Ирине.

– Теперь идем к тебе.

Ирина уперлась.

– Нет. Только не сегодня. Я уже и так задержалась. Давайте завтра.

– Хорошо, тогда давай посмотрим, что из спортивного есть у Светика.

Придирчиво перебрав весь гардероб подруги, Тамара пришла к неутешительному выводу:

– Ни-че-го! Придется покупать.

И тут флегматичная Светлана возмутилась:

– Нет у меня денег на эту глупость!

– Ты же поставила себе цель!