На тропе Луны

…И едва успела спрыгнуть с подоконника, как в окно с шумом ввалился Митька. Его «нырок» прошел не так удачно. Он был сильнее, ловчее, но еще и гораздо тяжелее Карины. Кусок то ли карниза, то ли самой крыши полетел вниз, приводя в панику кошек и автосигнализацию. Митька с трудом выдохнул.

– Сейчас сюда сбегутся… – обреченно начал он, его голос эхом отразился от стен. Он поежился, осматривая просторный кабинет, заставленный множеством невысоких шкафов с кучей ящиков.

– Не-а, не сбегутся… – уверенно ответила Карина. – Они уже помчались проверять, что с тачкой случилось. Да и то если от футбола оторвались. А крыша… ну, отвалилась половина, кого бы это волновало.

Митька только пожал плечами. Адреналиновая волна вовремя пошла на спад, и к нему вернулась его обычная рассудительность.

Карина осмотрелась. В темноте она с каждым днем (вернее, с каждой ночью) видела все лучше и лучше. Похоже, ее «волчья версия» росла куда быстрее человеческой, готовая вот-вот развернуться в полную силу. А они тем временем находились в кабинете, сплошь заставленном архивными шкафами – от «Л» до «Я».

– Мить, мы почти там, где надо, – радостно шепнула она. – Нам бы прорваться в соседний кабинет, где от «А» до «К».

– «Почти» не считается, – усмехнулся друг и извлек связку ключей и мини-отмычек из громадного кармана своих камуфляжных штанов. Экипировался основательно. Где только берет такое «профессиональное» оборудование?

– Только перчатки надень. – И Карина, радуясь собственной предусмотрительности, достала из кармана своих древних джинсов сильно скомканные медицинские перчатки веселенького желтого цвета. Вторую пару она нацепила себе.

– Готово, – минуту спустя сообщил Митька. – Если второй замок такой же тугой, вышибу дверь.

И ведь так и сделает. С него станется.

К счастью, не понадобилось. Замок поддался со второй попытки – внутри что-то хрупнуло, скрипнуло, и дверь открылась. Так, шкафы с буквами А… Б… В… Ящик, отмеченный скупо «ВН – ВП» (интересно, что за слово из фольклора может начинаться на ВП?), оказался почти в самом низу. И слова с ВН по ВП включительно явно никого не интересовали годами – пыль поднялась такая, что Карина чихнула.

– Будь здорова, надеюсь, не отравлено.

– В следующий раз сам откроешь… Ой, Мить, что это тут?..

Вот облом-то. Не было там ничегошеньки. Не считая, конечно же, пыли (и где, спрашивается, все эти ВН – ВП?!). Карина вытащила ящик целиком, потрясла. Сомнений никаких – пусто.

– Ничего себе. – Митька почесал нос. – Может, переложили? – И вытянул первый попавшийся ящик. Он был битком набит карточками, иголку между ними не просунешь. – Нет, серый волк, так не бывает. Если один набит, а второй пустой, то его опустошили не зря. Значит, тут что-то важное было.

Карина не отвечала, смотрела на ящики.

– Что-то с ними не так. А что, понять не могу, – сказала она наконец.

Митька поставил свой ящик на пол, Карина придвинула к нему пустой. И все стало ясно. Пустой был намного короче. А это значило, что…

– Между ним и стенкой шкафа есть тайник, – шепнула девочка.

Митька, ни слова не говоря, сунул руку в пустоту на месте ящика «ВН – ВП», пошарил там и вынул что-то вроде сумочки или мешочка – кусок кожи непонятного от пыли цвета. Карина сцапала его, порадовалась, что не пустой. Трясущимися руками (с крыши прыгать как-то спокойнее) развязала тонкий непослушный шнурок. Внутри лежал самодельный блокнотик из бархатной бумаги, украшенный картонными цветочками. Исписано там было всего страницы две.

– Что за чушь? Стишки какие-то…

– Раз тут лежат, значит, не чушь. Читай давай.

Карина прищурилась. Надо же, читать в темноте тоже стало намного легче. Скоро можно будет читать по ночам, не боясь, что Лариса заметит свет настольной лампы.

Какая странная судьба,
Которой вряд ли ты храним:
Волк прорастает сквозь тебя,
Ты поспеваешь ли за ним?

Какие долгие пути!
Но к ним не лапы ты готовь:
Твои пути, как ни крути,
Все упираются в любовь.

В петлею скрученных мирах
Своей судьбе не прекословь.
Чуть дрогнешь – верх одержит страх,
О страх расколется любовь.

Мелькает серая спина,
Тоскливый вой летит к луне.
На Глубину зовет луна,
Но что ты встретишь в Глубине?

– Мить, это реально фигня, стихота тупая какая-то. Любовь-кровь-морковь. В школе все на любви этой помешались, теперь еще тут…

– Ну, это, гхм… ты просто еще… не доросла.

– В ухо хочешь? До уха, поди, доросла.

– Ладно, не психуй. Забирай, и пойдем, потом почитаем и разберемся…

– Мить, да зачем мне это?

Митька изобразил лицом долготерпение, даже вздохнул:

– Затем, что это то, что надо. Прочитай начало. Волк прорастает… а ты успеешь за ним… бла-бла-бла.