На тропе войны

— Главное, чтоб обратно не приросло, — сумрачно изрек Торн на вторую неделю вахты. — Не просчитались ли мы, пожалев графа?

— Так мы не его — себя пожалели, — напомнил я. — Не сомневайся, дружище: скоро боги пошлют нам противника по силам.

И боги послали. Под конец третьей недели Палаш прибежал со своего поста у болота с доброй вестью.

— Кажется, дождались! — сказал он. — Обоз в три телеги. Отряд в шесть всадников и восемь пеших. Командир важный и толстый. Барон со свитой, не иначе. Герба не рассмотрел.

— Наши клиенты, — согласился я. — А герб потом изучим. Когда будем с покойничка доспехи снимать.

Живчик и Мык побежали к елке. Палашу я велел их подстраховать: елку мы на пробу не валили, что если у пацанят самую малость не хватит силенок? А позиция проводника все равно находилась рядом. Жюстина устроилась в кустах чуть дальше. Ее брони и этих кустов за глаза хватит для защиты от стрел, а непосредственного участия в драке она принимать не будет. Впрочем, за предыдущие дни я успел дать ей несколько уроков фехтования. Мастером меча она не стала, но сумеет постоять за себя настолько, чтоб не зарубили сразу. Прийти же ей на помощь в случае чего должен был опять-таки Палаш. И тройка волколатников.

Я на костомехе приготовился к нападению на врага с тыла. Люцифер встал между мной и елкой — для связи с мальчишками. Торн с одним из своей стаи находился рядом со мной. Им предстояло проследить, чтоб ни один всадник не прорвался мимо меня на первом этапе операции, а затем поддержать остальных броневолков и Палаша.

Баронов отряд следовал по березняку с соблюдением всех требований безопасности. Первым шел пеший разведчик, следом ехал конный. Обоз катил в средине колонны. Впереди и позади него находилось равное число пеших воинов и всадников. На кузовах телег не было дуг: груз закрывали кожаные тенты, растянутые прямо поверх тюков. И ничто не мешало всадникам арьергарда видеть головных.

Но все равно было заметно, что барон и его свита чувствуют себя непозволительно спокойно и расслабленно. Прямое следствие того, что банды почти никогда не нападали на движущиеся по Тропе отряды. Ну в самом деле — с купцами проще дело иметь. В купеческих караванах много повозок и добра на них, а бойцов сопровождения мало. В армейских с юга — наоборот. И бойцы не какие-нибудь, а сплошь профессионалы. Не всегда высоких уровней, однако кого это утешит, если самих профессионалов по одному на каждый тюк потенциальной добычи?

Конечно, у каждого профессионала имеется комплект брони и вооружения. Которые стоят дорого, — а продать их легко. Но в глазах бандитов ценность доспехов, надетых на живых воинах, была сомнительна. Как и оружия в их руках — тут без комментариев. Я смотрел на это по-другому. И считал свою точку зрения более обоснованной. Именно потому, что все остальные, включая будущих жертв, привыкли думать о грабежах на Тропе как о занятии опасном и малоперспективном.

Сразу после спасения от казни, когда передо мной в полный рост встала необходимость рассчитываться за сохраненные жизнь и свободу, в моей голове начали одна за другой оформляться детали смутного тогда еще замысла. Восстановить костомеха. Сманить из Каритека Жюстину — как специалиста по восстановлению, и чтоб всегда было с кем спать. Возможно, прихватить с собой до кучи волколатников. Заявиться всей компанией туда, где чуда вроде нас не ждут. Стоило потом Меченому рассказать мне про Тропу, как замысел приобрел законченный вид.

И вот его проверка на вшивость. Последний всадник миновал меня, но я продолжал видеть его и еще нескольких воинов сквозь просветы в ветвях. А передовые должны быть как раз у елки.

— Как там, Люц? — спросил я, растягивая лук. — Не пора начинать?

— Обожди еще немного… Еще секунду… Давай!

Впереди раздался предупреждающий крик разведчика, оборвавшийся после попадания парню в горло стрелы Палаша. Перешедший в хрипение и бульканье возглас заглушили шум падающего дерева, звучное «ф-ф-ф-у-х-х-х!» сработавшего огненного заклинания Жюстины и дружный рев атаковавших колонну волколатников. Я выпустил четыре стелы, ранив двух всадников и одного пешего, выломился на костомехе из зарослей на проезд и обрушил меч Лины на верхушку шлема толстячка-барона. Мне уже однажды повезло провести подобный же удар, разрубив повдоль чувака из свиты Грюнберга Дженкуиром, но тогда по крайней мере лезвие остановилось где-то в спине лошади. Сейчас оно не остановилось.

— Ну и зачем ты так? — попрекнул меня Люцифер вместо похвалы. — На бароне были самые дорогие доспехи, а теперь их дорого не продать. Как и бард его кобылы.