На тропе войны

До вечера я занимался жертвоприношениями, обновляя баффы костомеха и дозаряжая маной накопители, готовил оружейный яд из яда скорпионов, молился за томящихся в Мире Теней жертв Эгланана. Пусть практической пользы от моих поминовений с гулькин нос, но морально я усопших поддержу. И Мэлори, и остальным будет приятно, что в Срединном Пространстве о них не забыли. А в целом Люц прав: незачем на этом напрягаться. Следует делать не то, что маг или жрец на моем месте сделали бы гораздо лучше, а что я сам умею делать хорошо. С Эглананом уже рассчитался — на очереди Анзенкам. После похода к некрополю надо нанести визит старому кровососу и заставить пожалеть о сделке с эльфийским королем насчет капитана Гамбара. Вот это действительно Мэлори поддержит как ничто другое, когда она узнает. А я уж постараюсь, чтоб узнала. Выяснить бы только, как послания в Мир Теней передавать…

Ночи мы ожидали с легким беспокойством. Ясно, что с ее наступлением двери храма откроются, и мы сможем при желании его покинуть. А монстры с улиц и из других зданий попытаются проникнуть в храм? Начальные способности к сверхчувственному восприятию давали мне хорошее ощущение времени, и момент начала превращения Зальма из каменной пустоши в город я угадал безошибочно, хоть и часов не имел, и не видел ничего из происходящего снаружи. Чуть слышно скрипнули петли, дверные створки распахнулись. Невещественный свет в храме потускнел, сами собой зажглись свечи в светильниках по стенам и на потолке. Мы приготовились к обороне и пребывали в состоянии повышенной боеготовности, пока не убедились, что опасения напрасны. Ожившие коряги бродили по площади, иногда перед самым крыльцом, но ни одна не поднялась по ступеням и не вошла в притвор. Из домов, что мы могли видеть, никто не вышел.

— Обстановка снаружи точно такая, как прошлой ночью, — сказал я.

— Наверно, другой быть и не может: ведь мы испытания второго дня не прошли, — ответил Люцифер.

К крыльцу, отчаянно воняя падалью, приблизился гвардейский ящер. С целыми клыками, хвостом, и шипастым шаром где положено. Постоял, глядя на нас, но так как мы навстречу ему не поспешили, потерял к нам интерес и лениво побрел куда-то вбок, шкрябая когтями по булыжникам.

— Умница! — похвалил я его. — Шуруй к месту привязки. Мы тебя уже убивали, снова это делать неинтересно.

— А почему, собственно? — спросил Люцифер. — Второй раз убить будет проще. Повадки уже знаем. Выгоды получим те же, или сравнимые.

— Пожалуй, да. Пожалуй, мы не только сможем делать вылазки отсюда, но и отсиживаться между ними в храме, оставаясь неприкосновенными, пока находимся тут. Но не лучше ли еще отдохнуть до наступления дня? Считаю, что мы его пройдем без дополнительной прокачки на уже известных монстрах. А сумеем ли найти надежное убежище, и существует ли оно вообще для светлого времени суток, неизвестно.

Дежурства мы на всякий случай установили. Целый день отсыпались — можно и пободрствовать в очередь. Из храма ушли перед рассветом, едва заметили, что фрески начинают тускнеть, мебель стариться, а пол трескаться. Здание обратилось в камень сразу после того, как мы спустились с крыльца.

Второй день, конечно, оказался труднее первого. Пауки, скорпионы и вараны нападали один за другим, мешая разделке трупов, отдыху, жертвоприношениям. К обеду стали атаковать группами, проявляя необычную межвидовую солидарность. С воздуха постоянно угрожали парящие в небе гигантские орлы и грифы. Появились стаи шакалов, гиен и диких собак. Пустынная львица превратилась из босса в рядового персонажа, и до вечера мы их ухлопали три штуки. Настоящий же босс поджидал нас под землей: в прорытый им ход чуть не провалился костомех.

Огромный отвратительный червь вздыбился меж домов-валунов и дохнул на нас облаком ядовитого дыма. Мы рванули с «улицы» в «переулок» и обошли врага с тыла. Слишком поздно мне пришла в голову мысль, что, может, это не лучшая идея. Червь целиком выполз на поверхность; как пернет сейчас — отравимся необратимо! Однако червь не пернул, и прикончить его удалось. Правда, совсем стемнело, и пустошь стала превращаться в город.