На трудных дорогах войны. В борьбе за Севастополь и Кавказ

Вражеские самолеты были встречены дружными залпами прибрежных зенитных батарей, а за ними включились и все остальные, а всего 12 батарей – 48 стволов. Заговорила корабельная зенитная артиллерия, а это мощная сила: от 37-миллиметровых автоматов до 100-миллиметровых пушек с центральной наводкой, с боевыми расчетами, уже получившими большой опыт в боевых походах и в борьбе за Одессу и Севастополь.

К началу боя подоспели истребители 790-го авиаполка, и во главе их сам комполка, герой Одессы, майор Юрий Рыкачев – большой мастер воздушного боя над морем, уже получивший большой опыт в боевых походах и в борьбе над морем, – а это не то, что над землей, ибо приводниться самолету или летчику – это не то, что приземлиться. Рыкачева я еще год назад наблюдал, как он мастерски разил вражеские самолеты, прикрывая Одесский порт и корабли… А сейчас рядом с ним другой одессит, командир эскадрильи Иван Песков. И подошла еще эскадрилья Михаила Калугина. Крепко они навалились на бомбардировщиков. Завязался воздушный бой.

Чуть выше над аэростатами – сплошные клубочки дыма от разрывов батарейных артиллерийских снарядов-гранат, и в просветах видны вражеские бомбардировщики и наши истребители, атакующие их. Стрельбу самолетов – наших и вражеских – не слышно, так как все заглушала артиллерийская канонада. Сплошной грохот.

Поти – маленький городок, прилепившийся у моря. Со всех его точек было видно все, что делается над портом в воздухе. И жители этого тылового города впервые своими глазами увидели, что такое война. Все было чрезвычайно необычно, и многие, пренебрегая опасностью – от сыпавшихся на землю осколков от рвущихся снарядов, – вышли из укрытий, чтобы созерцать эту зловещую феерическую картину. Гитлеровцы явно не ожидали такой жесткой встречи, подготовленной нами по всем правилам военного искусства, они не ожидали такого организованного и мощного отпора и, попав под сосредоточенный огонь зенитчиков и летчиков, заметались. Было видно как и куда падают бомбы. За время обороны Одессы и массированных бомбежек его порта я много усвоил.

Василий Семенович Грозный, находясь на вышке рейдового поста, которая раскачивалась что дерево на ветру от рвавшихся вокруг бомб, не отрываясь от телефонной трубки, непрерывно докладывал мне наблюдения – свои и наблюдателей – обо всем, что происходило вокруг него. Основная масса бомб упала на внешнем рейде, вокруг порта, на его территории, и немного на акваторию порта. И всему этому есть объяснение. Аэростаты заставили самолеты противника подняться на большую высоту, а это задержало их атаку, порт был задымлен и корабли прикрыты, и наконец встреченные дружным огнем и атаками гитлеровские летчики не только не смогли прицельно бомбить корабли, а начали поспешно вываливать свой груз, освобождаться от бомб, чтобы скорее отвернуть и выйти из зоны огня, удрать от истребителей подальше в море.

В ходе боя поступили доклады о повреждении двух кораблей, которые вскоре вступили в строй, – это из сорока, быших в порту. Такой исход – большая удача, такой прибрежный объект, как Потийский порт, да еще выдвинутый в море, очень сложно оборонять, он защищен только с тыловой, восточной полусферы, откуда угроза и не шла, а с морского направления, откуда шла угроза нападения, порт не был защищен зенитной артиллерией. Еще хуже с истребительным прикрытием – ни одного прибрежного аэродрома, все они далеко в тылу, за болотами. У нас не применялся авиационный перехват, лишь зенитная артиллерия встречала вражескую авиацию на дальних подступах. С помощью морских постов ВНОС и высокой организованности мы едва успевали атаковать бомбардировщики уже на подходе к порту – за 3–5 минут до сбрасывания бомб вражескими бомбардировщиками. И вот при всем этом – такой исход. Это большая заслуга личного состава Потийской ПВО, начиная от сейнеров, батарей, истребителей и до командования ПВО. В этот день они выполнили свой долг до конца. Слава им.

Бой, как начался, так внезапно и стих. Наступила тишина, и мы начали осмысливать, изучать: подготовку к бою, его ход и исход. Сейнера ПВО действовали безукоризненно – опоздай они с донесением, порт не был бы задымлен, истребители не были бы вызваны своевременно, некоторые батареи не успели бы открыть огонь. Мы понесли бы большие потери. Все звенья командования сработали хорошо. Конечно, были убитые и раненые, но потери небольшие.

По подсчетам В.С. Грозного, в налете участвовало около сорока бомбардировщиков Ю-88. Три из них было сбито, да три задымили и ушли со снижением, безусловно, многие получили повреждения. Противник на много месяцев поугомонился с налетами, мы его здорово проучили – до апреля сорок третьего.