На трудных дорогах войны. В борьбе за Севастополь и Кавказ

В Сухими была временная стоянка кораблей. Здесь пристань открыта для атак подлодок, ее часто бомбили вражеские бомбардировщики. Поэтому мы стремились здесь держать суда и корабли накоротке, выставляя противолодочный дозор. Всем этим руководил старморнач, которым в разное время были капитаны 2-го ранга А.М. Непомнящий и И.Е. Абрамов, капитан 3-го ранга К.П. Валюх и полковник А.Г. Дацишин. Они исправно несли службу, и это предотвратило потери.

Стоянка корпусов недостроенных судов в реке Чурия не оборонялась. Ставя туда «коробки», мы задавались и камуфляжными целями: отвлечь внимание противника на ложное направление – пусть бомбит не корабли в Очамчире, а корпуса в Чурии, чего мы и достигли. Но мы и Чурию не давали в обиду, ведь там люди, – охрана корпусов при вражеском налете направляли туда истребители, и они имели на своем счету сбитые бомбардировщики противника.

Все порты базы, забитые до предела кораблями и судами, являлись соблазнительной приманкой, хорошим объектом для нанесения ударов авиацией и кораблями противника, а частые выходы и входы большого числа кораблей и судов – удобной целью для атак подлодок. И командование базы принимало капитальные меры для обороны портов базы и охранения кораблей и судов при выходе и на переходе.

С моря порты базы были прикрыты кораблями и береговой артиллерией базы с пушками калибром 130–180– 203 миллиметра и дальностью стрельбы до 25–37 километров.

Готовность к развертыванию сил базы и флотских соединений к бою с надводными силами противника обеспечивалась непрерывно авиаразведкой моря гидросамолетами базы. Чтобы исключить внезапное нападение с моря на наши порты артиллерией кораблей и высадкой морского десанта на наше побережье, при любой погоде ежедневно проводилась предвечерняя авиаразведка моря на удаление до 200 миль (370 км), а в 30–50 милях от берега были выставлены корабельные дозоры (подлодки и катера МО). В готовности в портах находились торпедные катера и подлодки базы, корабли эскадры и береговые батареи, а на кавказских аэродромах – флотские бомбардировщики. Чтобы все это задействовало в считаные минуты базы по сигналу авиаразведки и дозора, подтвержденному приказанием, было составлено Наставление, утвержденное Военсоветом флота.

Никакой силы вражеский флот не мог внезапно и безнаказанно атаковать базу, ее порты и побережье с моря артиллерией и десантом. Понимая это, враг и не решился за всю войну обстрелять нашу базу или высадить десант на наше побережье.

Для противолодочной обороны мы имели два дивизиона малых охотников за подводными лодками. Для разведывательного траления мин, которые противник мог выставить скрытно подлодками у наших берегов, на фарватерах и рейдах, мы имели дивизион тральщиков.

Малые охотники МО и тральщики действовали круглосуточно.

Для руководства противолодочной и противоминной обороной базы, ее портов и рейдов и поддержания морского порядка в гаванях порта вскоре было у нас сформировано соединение Охраны водного района (ОВР) во главе с капитаном 1-го ранга В.С. Грозным. Василий Семенович – старый большевик, участник Гражданской войны, награжденный еще тогда орденом Красного Знамени, а в довоенное время редко кто имел такую награду, и это расценивалось нами, как величайшая воинская доблесть. Я служил с ним на бригаде эсминцев, когда он командовал эсминцем «Фрунзе», – усердный воин, и вообще, оставлял о себе хорошее впечатление. Сейчас у него начальником штаба ОВРа капитан 3-го ранга А.Д. Николаев – сильный, старательный штабист. А командиром Охраны рейдов Поти стал капитан 3-го ранга А.И. Зедгенидзе – он отвечал за порядок в гаванях порта и оборону рейда. Все они хорошо вели дело и освободили меня от огромного объема работ, которыми полна эта хлопотная служба, – до этого мне самому приходилось ее возглавлять.

Наиболее надежной, фундаментальной силой в обороне наших портов и побережья с моря была Береговая артиллерия – ее батареи могли открыть огонь немедленно после обнаружения цели и быстро переходить на поражение.