На цифровой игле

Если нами овладевает страх, мозг обеспечивает мгновенное поступление в кровь кортизола и адреналина, в результате чего сердце начинает биться быстрее и сильнее, подавая ее в мышцы тела в большем объеме, так чтобы мы смогли резко перейти к активным действиям: пуститься наутек или атаковать. Если мы видим еду когда голодны, мозг вырабатывает дофамин, чтобы у нас разыгрался аппетит. А при сексуальном возбуждении он также вырабатывает окситоцин, который создает ощущение близости между людьми, заставляя фокусироваться на том, кто находится рядом с нами, а не на событиях на экране телевизора.

Негативные чувства являются приоритетными по сравнению с позитивными, поскольку исторически они зачастую были связаны с угрозами, которыми следовало заниматься сразу же. Мы можем подождать, когда речь идет о еде, питье, сне или сексе, но любая опасность требует незамедлительных действий. И именно поэтому находящийся под стрессом или сильно обеспокоенный чем-то человек не может думать ни о чем другом. Скорее всего, нашим предкам значительно чаще приходилось сталкиваться с угрозами, чем с приятными возможностями, поэтому негативные чувства были для них более привычными. Это также может служить объяснением, почему во многих языках для них существует больше слов, чем для позитивных. Большинство людей также находят их более интересными. Кто захочет смотреть фильм или читать книгу без конфликтов и драм?

Важным источником негативных чувств является стресс, поэтому в следующей главе мы подробнее рассмотрим его.

2 Стресс, страх и депрессия – главные победители эволюции?

Для 99 процентов всех живых существ на планете стресс когда-то сводился к трем минутам ужаса, после которых все навсегда заканчивалось либо для вас, либо для вашего противника. А что происходит сейчас?

Мы испытываем те же эмоции в отношении 30-летней ипотеки.

– Роберт Сапольски, профессор биологии, неврологии и нейрохирургии Стэнфордского университета

Для нас с тобой стресс зачастую ассоциируется с проблемами в личной жизни и другими заурядными ситуациями, когда мы, например, не успеваем подготовиться к зачету или не укладываемся в срок на работе. Однако с исторической точки зрения под этим понятием подразумевается нечто совсем иное, потребовавшее даже появления специальной системы.

Давайте рассмотрим ее подробнее. Она создавалась в течение миллионов лет, существует не только у людей, но в принципе у всех позвоночных существ, таких как птицы, ящерицы, собаки, кошки и обезьяны, и, скорей всего, возникла с целью помочь людям и животным в случае внезапной угрозы, требующей срочных мер. Если один из наших далеких предков, например, видел льва, система поднимала тревогу и сигнализировала ему быть настороже, и все это происходило тогда точно так же, как происходит сегодня. Процессом руководит область головного мозга, называемая гипоталамус. Она посылает сигнал в гипофиз, мозговой придаток, расположенный на нижней поверхности мозга, который в свою очередь отдает команду надпочечникам на выработку кортизола, главного стрессового гормона. Он способствует мобилизации энергии и заставляет быстрее и сильнее биться сердце. Мы все чувствовали, как у нас подскакивал пульс, когда мы испытывали стресс. Но почему это происходит? Ну, наверное, потому что в ситуации со львом нашему предку требовалось действовать быстро и атаковать или спасаться бегством. И для того, чтобы он смог сделал либо то, либо другое буквально в следующее мгновение, ему был необходим прилив крови к мышцам тела, отсюда и резкое увеличение интенсивности работы сердца. А поскольку в работе нашей стрессовой системы с тех пор ничего не изменилось, наш пульс возрастает, когда мы сильно нервничаем.

Так сформирована стрессовая система

Стрессовая система организма существует у нас точно по той же причине, что и чувства: для обеспечения нашего выживания. И так же как тело и мозг, она развивалась, чтобы помочь нашим предкам уцелеть в их мире, который был гораздо опаснее нашего. И не только из-за числа угроз, значительно большего в их случае, но и по той причине, что им зачастую приходилось мгновенно реагировать на них. Тому, кто стал бы долго обдумывать, как ему поступить при встрече со львом, вряд стоило надеяться на сохранение своего генофонда.