На Туманном Альбионе

Власти тоже не остались в стороне и, чтобы отлучить от будущей игры билетных спекулянтов, распространяли билеты на предприятиях, в учебных заведениях, в разного рода учреждениях и спортивных структурах по предварительной записи. Билетов, понятно, на всех не хватало и их разыгрывали в лотерею, предупредив, что против номера билета обязательно будет стоять имя счастливца и пройти на игру можно будет, только предъявив документы, так что любителям гешефтов лучше не беспокоиться.

Какую-то часть билетов распространили среди находившихся в СССР граждан Бразилии через их посольство и ещё немного продали, весьма недёшево, через торгпредства СССР в других странах, тамошним любителям футбола.

Ну а мы, футболисты сборной СССР, накануне игры со сборной Бразилии испытывали вполне объяснимое волнение. Ещё бы, к нам пожаловали действующие чемпионы мира, среди которых такие звёзды, как Пеле, Гарринча, Жаирзиньо, Сантос…

Ажиотаж от предстоящей встречи, казалось, затмил те три официальные игры, что провела сборная. Тем более что сама игра и результаты давали повод для сдержанного оптимизма.

1 июля самолёт с чемпионами мира приземлился в Шереметьево, бразильцы выглядели бодро и безмятежно. Прилёт знаменитых футболистов тем же вечером показали в «Телевизионных новостях». На следующий день материалы появились в газетах, радио тоже подготовило свои репортажи из аэропорта. Первым из самолёта появился глава делегации вице-президент Бразильской конфедерации спорта Силвио Пашеку. За ним потянулись живые легенды: тренер Висенте Феола, доктор-психолог Хилтон Гослинг, золотые медалисты Беллини, Орландо, Джалма Сантос, Гарринча, Пеле… У журналистов глаза разбегались. Феола был краток, рассказал о цели поездки – выявить из 22 кандидатов самых достойных для участия в главном турнире четырёхлетия.

Газетчики просто сходили с ума, правда, к Пеле подступиться было сложно. Оказавшись в плотном кольце «папарацци», он присутствия духа не терял, отвечал пространно, дипломатично, дабы ненароком не обидеть хозяев. На вопрос, что думает о предстоящей встрече и удастся ли ему забить, ответил: «О! Это не только от меня зависит. Если мне дадут возможность, готов забить два гола. Счёт предсказать не возьмусь. Обычно я в таких случаях отвечаю: „Соперники забьют сколько смогут, мы – сколько захотим”».

Честно говоря, прочитав это, я чуть не выпал в осадок. Всегда считал, что эта фраза о бразильцах – что-то типа городского фольклора, который болельщики любят рассказывать. А здесь это, оказывается, прямая речь Пеле. Тем более он там дальше и обо мне говорит: «Для московской встречи надо сделать исключение. Нам предстоит встреча с очень сильной командой, ворота которые защищает Яшин – это просто непробиваемая стена. Кроме того, очень интересным выглядит игра Джорджа Мальцева. Когда я услышал, что он играет в Англии, то был очень удивлён и заинтересован».

Нет, ну приятно, что ни говори, читать такое о себе.

Так, а что там дальше беспокоит Пеле? Погода, не будет ли дождя? Мокрая погода и скользкий грунт нивелируют преимущество кудесников в технике, как это случилось в Стокгольме, где они пропустили единственный гол. Высокого гостя, ссылаясь на советские метеослужбы, успокоили: если и покапает – незначительно, да и то утречком.

Как потом нам говорили, гуляли бразильцы по улицам и площадям столицы, сопровождаемые толпами граждан, увиденным восторгались. Пеле не уставал расписываться охотникам за автографами в блокнотах, на клочках бумаги, платках, денежных купюрах… Его терпению поражались даже ходившие по пятам журналисты.

«В игре трудятся ноги и голова. Так надо же где-то дать нагрузку на руки», – объяснял бразилец.

Мы же сидели на базе и, откровенно говоря, не скучали. Затеянная перестройка игры, казалось, грозила похерить и так с трудом налаженные связи в игре сборной.

Проводя тренировки, Морозов, не чинясь, частенько привлекал меня к разбору того или иного эпизода, при этом я то и дело удостаивался заинтересованных взглядов его помощников и ответственных футбольных чиновников, которые не пропускали почти ни одной нашей тренировки. По-видимому, реакция на игры сборной Шелепина и его окружения не прошла мимо профессиональных карьеристов, потому и внимание к нам было повышенное. Хорошо хоть, не лезли с советами и рекомендациями.

Проводились двухразовые тренировки и вечерние теоретические занятия, на которых на большой доске, специально для этого изготовленной, разыгрывались «командно-футбольные матчи», где мы, вооружившись каждый своей копией игрока, водили его по карте. Было интересно, тем более с каждой такой игрой мы стали всё более понимать и заряжаться духом тотального футбола.