На твоей стороне

— Нужно ехать, иначе Наташа мне новую дверь выбьет, — нехотя высвобождаясь из объятий, произнесла Никольская и, обувшись, подождала мужчину, чтобы вместе с ним покинуть дом.

— Сил не хватит, — пробурчал Дима, и открыл переднюю дверь автомобиля для Юли.

Сама Никольская не испытывала счастья от приезда сестры, и виной тому было совсем не исчезновение Зои. Просто Наташа все сделала для того, чтобы ее приезду не были рады, по крайней мере, Юля. При каждом удобном случае сестра едва ли не прямым текстом говорила, как завидует ей, и еще винила в том, что на ее месте должна была быть она. Почему она? Да, все просто, ведь она лучше, умнее и красивее, а значит, это ей место в городе, именно ей, а не такой деревенщине, как Юля. Да и вообще, последняя их встреча тоже не была дружелюбной, потому что Наталья нашла новый повод для ссоры, а именно то, что эту должность тоже должна была получить она. Только вот Юленька не понимала, чем же так задолжала ей, и, конечно, до сих пор была обижена, ведь не считала себя в чем-то виноватой.

Тяжело вздохнув, она устремила взгляд в окно, и в какой-то миг, словно невидимой силой, получила удар в грудь. Резко повернувшись, она приоткрыла рот, намереваясь, что-то спросить, но убедилась лишь в том, что никто даже не смотрел в ее сторону. И тогда на душе стало вовсе паршиво и гадко от мысли, что с девочкой все очень плохо, ведь прежде с Юлей такого не случалось. Тело сковала дрожь, лицо побледнело, и она снова прикусила и так израненную нижнюю губу. Волнение разгоралось все больше, и больше, под кожу забрался липкий страх, а в голову начали лезть ужасно гадкие мысли. Юле захотелось закричать от бессилия, но, стараясь хоть как-то побороть свой страх, правой рукой девушка сжала ручку двери, да так сильно, что побелели костяшки. Глаза зажмурила, и попыталась наладить дыхание, нарушенное частым биением сердца. А сердце действительно билось очень быстро, и мало того, еще и громко, казалось, что Дмитрий с Викой могут услышать этот бешеный стук.

— Юля, тебе плохо? — подтвердив мысли Никольской, поинтересовался Жаров и правой рукой коснулся ее лба.

— Нормально. Все нормально, насколько возможно…

— Только, пожалуйста, не надо ничего скрывать, хорошо?

— Хорошо, — утвердительно кивнула, смотря прямо в серые глаза.

Дальше они ехали молча, правда, тишину салона иногда нарушал звонок мобильного Дмитрия и его негромкие переговоры по телефону. На некоторых словах Юля застывала, прислушиваясь, что говорит Дима, и внимательно следила за его мимикой, словно для того, чтобы не упустить важный момент. Но, по-прежнему, никаких новостей не было, от чего становилось ждать все труднее. И ребята видели, как девушке плохо, но ничего не могли поделать, к их огромному сожалению, потому что они не в силах были контролировать ситуацию целиком и полностью.

— Значит, так, я пока сбегаю в магазин, кушать нам все равно нужно, и я сомневаюсь, что у Юли в холодильнике есть хоть что-то, кроме черствого хлеба и застаревшего сливочного масла. А вы пока разберитесь с той психически неуравновешенной, ибо я сама за себя не ручаюсь, — высказалась Вика, прекрасно зная свою натуру и понимая, что терпеть Наташкины выпады в сторону Юли не будет. Лучше контрольный в голову и, конечно же, с кулака.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Купи мне банан, пожалуйста, — прошептала Никольская, смотря на скамью у подъезда, на которой сидела ее сестра.

— Да, я тебе их могу сколько угодно купить, лишь бы ты хоть на грамм улыбнулась.

— Много не надо, просто один.

— Один, так один, — кивнула Вика и, схватив сумочку, вышла из машины.

— Пойдем, Юлька. Нет смысла откладывать вашу встречу.

— Ты прав. Пойдем.

Юля, не дожидаясь Дмитрия, дрожащими пальцами открыла дверь и, выйдя из машины, на негнущихся ногах пошла в сторону своего подъезда. Мужчина шел сзади, давая девушке минутку уединения, чтобы она смогла взять себя в руки и настроиться на явно серьезный разговор с сестрой. Подойдя к Наташе, Юля прошептала тихое «привет», и уже хотела жестом пригласить подняться в квартиру, как неожиданно для самой себя была резко одернута. Из-за этого она, запутавшись в ногах, споткнулась, и чуть было не упала, но Жаров вовремя подоспел и удержал, крепко прижав к груди.

— Наташа, ты ненормальная? А если бы я упала? — возмутилась Юлия и, отпрянув от мужчины, поправила на себе одежду.

— Ничего страшного! Мне куда больнее будет, — она приподняла ногу, облаченную в туфлю на каблуке, и, сдвинув ее, показала натертые косточки. — Пока ты развлекаешься, я здесь мучаюсь, и стираю свои ножки.

— Чтобы не стирать свои ножки, нечего обувать в дорогу туфли на каблуках! Ясно тебе? — Юля начала заводиться от наглости сестры, и, к тому же, ей было жутко стыдно перед Дмитрием.

— Сама разберусь! Пойдем уже, — психанула та и, вильнув хвостом, а точнее — бедрами, как ни в чем не бывало, потопала в подъезд, и с необычайной легкостью поднялась на нужный этаж.

— Прости, Дима, — прошептала Юля, когда сестра исчезла из поля зрения.