На твоей стороне

Дмитрию стало стыдно, что он так неосознанно и глупо женился на бесчувственной кукле, которая, вот так просто, может себя продать. Держалась за его деньги, сейчас получила немалую долю, так еще и хочет вернуть его, покупает какие-то наряды, которые его вовсе не заводят. Да и дело-то не в нарядах, дело в человеке. Это он сейчас понимает, что в красивом теле скрывается лишь пустота, а раньше этого не замечал, да и не любил, как оказалось. Симпатия была, но на этом далеко не уедешь. В отношениях важна не только любовь, но и взаимопонимание, уважение и забота. У них с Васькой этого не было и, наверное, быть не могло.

— Отблагодарю, но по-другому.

— Ой, ну, что ты, Димочка, у меня пока все есть. Правда, немного на шопинги не хватает, но мы же теперь снова будем вместе.

— Вася, выключи дурочку и разговаривай со мной нормально!

— Жаров, вот что ты еще хочешь от меня, а? — резко сменив тон, поинтересовалась девушка. — Развод получил? Получил! Деньги отнял? Отнял! Квартиру, и ту маленькую купил!

— Скажи спасибо, что двухкомнатную, и на работу тебя не отправил. Правда, я смотрю, ты и этого не оценила.

— Что ты имеешь в виду?

— Скажи, а где твой шарфик, такой, розового цвета? — сменил он тему, не собираясь отчитываться перед бывшей супругой.

— Шарфик? Он вообще-то персиковый.

— Ах, да! Персиковый, и как я не разглядел? Так, где он?

— Ну, я сейчас гляну, — немного нервно ответила Вася и, прикусив губу, поплелась к шкафу.

Дима прекрасно понимал, что она не найдет там аксессуар, ведь помнил, что тот остался в доме, в котором эти сволочи прятали их малышку. Вспомнив о ребенке, он крепко сжал кулаки и серьезным взглядом посмотрел на мотающуюся из угла в угол девушку.

— Вася, сядь! — рявкнул Жаров так, что Василиса вздрогнула и мгновенно присела на край своей кровати.

— Дима, я тебе что, собака? — недовольно прошипела она и, опомнившись, поднялась и прошла в гостиную.

— Да, нет, милая, ты не собака. Ты змея!

— Что?

— Скажи, тебе-то чем насолила Юля?

— Какая Юля? Ты о чем? — продолжала строить из себя дурочку Василиса и, чтобы спрятать глаза, принялась рыться в ящике шкафа.

— Как ты вышла на Захара?

— Дима, с тобой все в порядке? Ты говоришь о каких-то неизвестных мне людях!

— Вася, не шути со мной. Я жду ответа.

— Какого ответа ты от меня ждешь? Какое вообще право имеешь что-либо от меня требовать? — неожиданно сорвалась на крик, и со всей силы захлопнула ящик.

— Я имею на то полное право, пока ты находишься на моем содержании!

— Ты мне не муж, и я могу делать все, что захочу! Ты меня понял? — продолжала орать, как ненормальная, стоя в одном халате и с растрепанными волосами.

— Уверена, что можешь это делать?

— Да, уверена! Ты мне больше не можешь указывать. Ушел к своим шлюхам, вот там и указывай, а я — свободная женщина!

— Ты мне опять о шлюхах говоришь? — не выдержав больше истерик бывшей жены, зло прорычал Дима, поднимаясь из кресла.

— Говорила, и буду говорить! Ты все время меня убеждал, что у тебя никого нет, а сам ушел какой-то девке. Чем я тебя не устроила?

— А ты мне все время говорила, что у меня куча любовниц, в то время, как я ни разу тебе не изменил! И нужно ли мне озвучить, чем ты меня не устроила? — еще больше разозлился Жаров и, расстегнув пуговицу на пиджаке, скинул его с плеч, отбрасывая на диван.

— Ах, да! Выродка себе хотел, как я могла забыть про такое, — ехидно ответила она, и была грубо прижата к стене рукой за шею.

— Закрой свой рот, тварь. Ты уже и так наделала такое, за что будешь у Бога прощения просить!

Дмитрий еще крепче сжал ее горло, а в следующую секунду получил ощутимый плевок в лицо. Васька действительно плюнула в него, и он, не выдержав, перехватил ее за затылок и силой потащил в ванную, на ходу вытирая щеку.

— Что ты делаешь? — завизжала она громче, и рукой попыталась убрать его руку, но силы были неравными, и Васе ничего не удавалось сделать.

Мужчина продолжал тащить ее и, включив свет в ванной комнате, он открыл кран с холодной водой. Схватив лейку, направил ее на голову бывшей жены. Василиса принялась кричать еще громче, и руками упираться в бортики ванны, стараясь таким образом выскользнуть из рук Дмитрия. Но все ее попытки по-прежнему были тщетны, и ей ничего не оставалось, как смириться. А Дима, поняв, что она успокоилась, еще несколько секунд лил воду ей на голову, а потом выключил кран, отбросил лейку и, схватив с вешалки полотенце, швырнул его в мокрую девушку. Видит Бог, как он сдерживался, и как ему самому хотелось сейчас остыть. Никогда жена так не злила его, как сейчас, никогда раньше он так не вел себя с ней, но сейчас не сдержался и сорвался. Сама напросилась, а он не мог терпеть всю ту желчь, что изливал ее рот, не мог слышать гадости в адрес своих любимых. Не мог, и потому предотвратил это! Теперь он полностью осознал, как был слеп, и с кем жил все эти годы. С хладнокровным и пустым человеком. С оболочкой, не более.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍