На участке неспокойно

— Моя милиция — меня бережет, — ответил ему юношеский голос.

Они не обратили внимания на насмешки. Выйдя из зала, быстро свернули на узкую безлюдную аллею и, словно сговорившись, побежали в глубь парка, возбужденные и нетерпеливые. Густой кустарник, высокой стеной преграждавший путь, расступился перед ними и снова сомкнулся, слушая их горячий, прерывистый шепот.

ТРЕВОЖНАЯ НОЧЬ

1

Ощущение легкости и того сумасшедшего счастья, когда от него все становится красочным и простым, постепенно ушло. Катя снова вспомнила Анатолия.

К чему в конце концов это приведет? Как отнесутся к случившемуся ее друзья и близкие? Сумеет ли она и дальше прямо смотреть в глаза Сергею? Ну почему получается все не так, как хочешь? Почему у тебя иногда оказывается такая робкая душонка? Почему так трудно избавиться от того, кого ты презираешь, кто тебе не нужен вовсе?

Да, она ошиблась, выйдя замуж, и эта ошибка принесла уже не мало ей горя… Неужели не хватит у нее сил окончательно порвать с прошлым, выкинуть из памяти и сердца Анатолия?

«Сережа, Сережа, как плохо, что мы встретились так поздно!»

Голиков провожал Мезенцеву домой. Они шли посередине улицы. Одни, со своими мыслями и чувствами. Была глубокая ночь. Вверху широкой лентой лился Млечный Путь. Высоко справа стояла луна. Вокруг о чем-то шептались с ветром молодые чинары.

Все еще находясь во власти только что пережитых чувств, Сергей не замечал красоты этой тихой ночи.

Он шагал, то вполголоса насвистывая какой-нибудь лирический мотив, то рассказывая что-нибудь из своей жизни. Ему казалось, что сегодня не было людей, которые бы на что-нибудь жаловались. Сегодня все были счастливы, и это счастье никогда не кончится, несмотря ни на что.

Катя все-таки поборола себя: она загородила Сергею дорогу, когда они оказались в темном переулке, и сказала, глядя в сторону:

— Мы должны расстаться, Сережа!

— Я уже надоел тебе? — весело спросил он, думая, что она устала и торопилась домой.

— Не шути, я серьезно. Видишь ли… Мне бы обо всем надо было рассказать тебе раньше… Понимаешь?

— Ничего не понимаю и не хочу понимать!

Она схватила его за руку:

— Сергей!

В ее голосе было столько отчаяния, что ему стало не по себе. Такой с ним она еще никогда не была.

— Катюша, что с тобой? — Он почувствовал, как к горлу подступает горечь. — Не надо так.

— Сережа, милый!

Она прижалась к нему и снова, как тогда, после дождя, горько заплакала. Он не успокаивал ее, чувствуя, что не сможет помочь словами. Стоял, держа руки на ее вздрагивающих плечах, и улыбался счастливой улыбкой, глядя на раскинувшуюся впереди, за низкими домами, безбрежную даль.

Катя так ничего и не сказала Сергею. Не побоялась, нет. Ей помешал Абдулла Зияев. Он появился как раз в тот момент, когда она решила, наконец, сообщить о приезде Анатолия, об отношениях с ним, о своей тревоге.

Абдулла был взволнован.

— Сергей Борисович… Екатерина Ивановна… Выручайте!.. Ей плохо… — сбивчиво говорил он.

— Кому плохо? Что случилось? — перебил нетерпеливо Сергей.

— Да жене… Она беременна… В больницу надо…

— Что же ты стоишь? Беги за машиной! — заторопилась Катя. Она толкнула Зияева в спину, взглянула на Сергея. — Ты пойдешь со мной. Или нет, постой! Беги с ним: он еще не найдет машины.

Катя повернулась и быстро пошла к соседнему дому, окна которого горели ярким светом. Она обо всем позабыла. Одна только мысль не давала ей покоя: как бы не опоздать. Это чувство всегда преследовало ее, когда кто-нибудь обращался к ней как «врачу и ждал от нее помощи.

— Плохо бегаешь, Абдулла! Я в твои годы был чемпионом области!

— Да ну! — удивленно откликнулся Зияев. — Сколько же вам лет?

— Много, Абдулла! Тридцать четыре…

Они пробежали еще несколько кварталов. Город спал. Нигде не было видно ни одной машины. До таксофона оставалось километра полтора-два.

— Абдулла, у кого здесь поблизости имеется своя машина?

— У Садыкова. Вот его дом, — указал Зияев на высокий особняк с балаханой. — Только этот жмот вряд ли даст машину. У него зимой снега не выпросишь.

— Садыков… Знакомая фамилия… Где он работает?

— В городской больнице. Главного врача возит.

— Пойдем!

Садыков появился, минут через десять. Это был не» высокий худой мужчина лет сорока, с острыми скулами, обросшими редкой черной щетиной. Он недовольно сдвинул брови, увидев участкового и Зияева:

« Чего надо?

— Товарищ Садыков, — приложил Сергей руку к ко» зырьку фуражки, — нужно срочно отвезти в больницу беременную женщину. Она живет недалеко от вас.

— Ну и везите, — оборвал грубо Садыков.

— Сейчас ночь, трудно найти машину…

— Какое мне дело! — Он оттолкнул Абдуллу, который стоял в проходе, и с силой закрыл калитку,

— Товарищ Садыков! — рванулся вслед Сергей.

— Азиз-ака, — умоляюще заговорил Абдулла. — Азиз ака, это моя жена беременна. Ей надо в больницу, Я заплачу, слышишь?

— Товарищ Садыков! — еще раз позвал Голиков.

— Не мешайте людям спать! — сердито крикнул из-за дувала Садыков. — Не безобразничайте! Я жаловать» ся буду…

— Сергей Борисович, ну его к черту, — озираясь по сторонам, сказал Зияев. — Пойдемте позвоним в больницу.

— Сволочь! — тихо проговорил Сергей.