На улицах Стамбула

Я еще раз прочитал все необходимые молитвы и проверил свой мозг на наличие вторжений. Они научились подделывать мой внутренний голос, мои интонации, создавая иллюзию своих внушений, выдавая их за мои собственные мысли. Я знал об этом и, пару раз обжегшись на молоке, всегда дул на воду. «Береженого Бог бережет», – всегда говорила моя мама. Настроился. Тишина была мне ответом. Светлые не хотели говорить со мной. Вели мою машину на веревочке, как пластмассовый грузовичок в детском садике тянет малыш и молчали. Хм, странно. Но кто я такой чтобы обсуждать планы высших? Я просто солдат, который тянет срок на этой планете, несет свою службу, и рад послужить Богу и выполнить Его задачи. Кто я такой, чтобы удивляться событиям в моей жизни, после стольких веков? Я прочитал еще раз молитву, на сей раз посильнее, почувствовал тепло в груди и в ладонях и решил расслабиться – будь что будет. «Двоим смертям не бывать, а одной не миновать» (с). Уже достаточно стемнело, чтобы видны были звезды. Серебристый туман стелился по обеим краям дороги, и, если бы я был романтично настроен, это могло даже понравиться. Но мне не нравилось. Я знал, что в тумане всегда легко спрятать и спрятаться. Туман прикрывает ваши грехи и туман же скрывает зло. Я не хотел попасть в передрягу, совсем нет. Есть такие вечера, когда ты понимаешь, что ехать сегодня на машине – опасно. Что темные сделают все возможное, чтобы устроить максимальное количество западней для тебя и твоей машины. Но если нет вариантов, тогда все, что ты можешь – помолиться, опустить забрало и отправиться в путь. Сегодня был один из тех вечеров, когда я понимал, что ехать опасно. Это было что-то около двухсот километров до Москвы, когда я увидел ее. Беззащитная девушка в белом платье, голосующая у обочины. Совершенно непонятно как она тут оказалась. Я дал по газам, и тут же мой внутренний голос заорал: «Не делай этого!». Но я хотел быть хорошим, я хотел спасти ее, я хотел поступить правильно. Я подавил этот голос, заткнул внутреннего паникера. Я проехал чуть-чуть дальше, выглянул из бокового окна – она приближалась к моей машине, бледная, красивая, печальная. Почему то бешено заколотилось сердце и немедленно возникла боль в правом виске. «Уработался»,– вспомнил я про свеклу и мои огородные трудовые подвиги и начал торопливо отстегивать ремень безопасности и краем глаза посмотрел в зеркало заднего вида. Она не отражалась. Я еще раз выглянул в боковое окно – она была совсем рядом. Еще раз в зеркало заднего вида. Нет ее. «Гони!», – заорал мой внутренний голос и я дал по газам в тот момент, когда она уже схватилась за ручку двери. О, как я гнал под 180. О, как я орал. Как я орал. Профессиональный дебил. Девушку он пожалел. Идиот. Щас бы пошел на корм темным. Я гнал под 180 км в час и орал. Годы тренировок, годы различения темных от светлых и наоборот, годы практики – ничего не значат. Я прокололся как второклассник. Джентльменом он захотел быть, ага. Сколько таких историй, после которых водителей автомобилей, пожалевших призрачных путников, не находят никогда. Разлом в защитном поле земли(?), трещина в тектонической плите(?), прорыв инферно(?), место, откуда просачиваются темные(?) – я не знаю, что это такое. Если б знал – сказал бы. Но я не знаю. «Страшно, очень страшно, мы не знаем что это такое. Если бы мы знали, что это такое, но мы не знаем, что это такое»(с). Все, что нужно делать – давать по газам в случае, если вы видите то, что не отражается в зеркале. Если при приближении объекта ваше сердце, надрываясь, делает 300 ударов в минуту, если ваш висок болит так, как будто его прямо в эту секунду сверлят электродрелью – бегите. Берите ваши ноги в руки и тикайте. Не нужно пытаться разобраться, что вас разрушает. Это не игрушка, чтобы понимать механизм воздействия. Да и, в принципе, он везде один и тот же – разрушающая все и вся ненависть к роду человеческому. Бегите. Спасайтесь. Я гнал как безумный, пока не понял, что она отстала и никто мою машину больше не атакует. Попытался взять себя в руки – но руки мои тряслись. Передо мной замаячила горящая неоновыми огнями заправка с магазинчиком и кафе – я здесь частенько перекусывал, пока гонял к родителям. Взвесив за и против и просканировав пространство на наличие темных, я решил все-таки выйти и поставил машину так, чтобы ее было видно из окон кафе. Взял два двойных кофе сразу и бутерброд. Сел у окна, чтобы мониторить машину. Кафе было пустым – только в углу спал какой-то несчастный дальнобойщик. О, дальнобойщики могли бы много рассказать о людях в белом, стоящих по ночам у обочин дорог. Жаль, что без подробностей – подробности ушли в могилу вместе с теми, кто остановился, чтобы подобрать путников. Какой же я все- таки дебил. И когда я буду соблюдать базовые нормы безопасности? Все нормы безопасности написаны кровью светлых. Они стоят всех тех ошибок, которые были совершены. Это те нормы, которые у нас соблюдают даже первокурсники. Все, но только не я. О, конечно. «На Бога надейся, но сам не плошай»(с) – все знают об этом, но не все следуют этому золотому правилу. В этой жизни надо смотреть в оба, пока здесь, на этой планете, тусует враг рода человеческого. Смотри в оба, ни на секунду не теряй своей бдительности. Впрочем, внешние воздействия не идут ни в какое сравнение с внутренними. Внешних врагов очень легко победить, если враг не успел прогрызть стенки вашей души и поселиться внутри. От это от самое страшное. Потому что на его обнаружение может уйти вечность. Вы будете думать: «Это моя натура, это мой характер, ну вот я был в гневу и успокоился же, ну вот, был грех блуда, но теперь же я чист, чист, ну вот, я снова выпил, но я не алкоголик, ну вот я осудил друга, но за дело же, он заслужил»,– это все фигня, все ваши отговорки и оправдания, грех внутри, он никогда не покидал вас, он припаркован внутри, всё что вы можете сделать – это покаяться. Вы покаетесь, Всевышний избавит вас от греха, но фишка в том, что этот грех будет лететь за вами всю вашу жизнь, на некотором отдалении, метра два, не больше, и тупо ждать, когда вы ошибетесь. Когда вы ошибетесь, когда вы будете ослаблены, расслаблены, склонны к жалости к себе, склонны к ропоту на судьбу и на Бога, и вот тогда… и вот тогда эта тварь сделает все возможное, чтобы вселиться в вас снова. Так что бди. Бди всегда и везде. «Следи за собой, будь осторожен»(с). А я и был. Я и был, правда. Я старался. Я был бдителен. Я был осторожен. Я бдил. Кроме некоторых моментов, например, таких, как сейчас. Как жопой чуял что будет какая –то жопа на дороге. У всех водителей есть это седьмое чувство – они все знают, что будет что-то неладное в пути. Некоторые, самые опытные, внимают этому чувству и остаются дома. «Лучше три дня подождать, потом за день долететь»(с). Но я был какой- то наивный дурак. Я всегда думал, что темные не заинтересованы во мне. Что им не зачем тратить на меня силы, ставить мне подножки, искушать меня, устраивать ловушки, делать все, чтобы погубить меня. Потому что я не был святым. Я знал грехи за собой, я каялся в них, я плакал о них, но шрамы от моих грехов ныли при любой погоде, я никогда не забывал о них. С тоской думал я, что то, что я натворил, останется со мной в воспоминаниях до последнего дня жизни на Земле. Я знал, что грехи мои были исповеданы, я знал, что я плакал о них многажды и многажды раскаялся, но при каждом бесовском упоминании этих грехов в моих мыслях непрошеная слеза скапливалась в уголке моего глаза, и я ничего не мог поделать с этим. Но даже такой грешный, как я, видимо, был лакомым кусочком для темных, раз день за днем, непрестанно, они пытались меня погубить. Даже такой не святой как я был для них желаемым объектом. Не потому ли, что всю мою жизнь я решил посвятить Богу? Не потому ли, что мои грехи давили на меня так сильно, что я решил отдать все, что имею – все годы моей жизни – Ему, и только Ему одному? И это, именно это, бесило и раздражало темных. Не справившись с тем, чтобы отнять мою жизнь (ха-ха, это не в полномочиях этих недалеких тварей), они пытались лишить меня как минимум спокойствия, как максимум разума. Ну, от любых сумасшествий отлично помогает непрестанная Иисусова молитва, и я, глядя в мой черный кофе, именно ее сейчас и читал про себя, стараясь не сильно шевелить губами, чтобы не привлекать ненужное внимание. Следите за собой, следите за собой в кафе, следите за собой в любом месте – врагам не обязательно знать, что вы творите про себя Иисусову молитву, это совершенно не нужная информация для них, скрывайте, не давайте им фору. Я отдал свою жизнь Богу, я сделал это, и я ничуть не жалел. Я не был монахом – в последние времена, которые уже наступили, спастись в монастыре так же трудно, как и в миру, если не сложнее. Не нужно обольщаться – тиканье последних часов последнего времени Кали-Юга идет вовсю. Сколько оно продлится: тысячи и тысячи лет, или несколько часов – этого не знает никто. Если кто-то в интернете, либо где – то еще, надрывая глотку, орет, что знает – он лжец и служит тьме. Потому что тьме выгодно, чтобы мы боялись конца света, дрожали от страха, тратили энергию, сходили с ума, не делали того, что должны делать. Но люди, истинно верующие в Иисуса Христа, никогда не будут напуганы перед Апокалипсисом. Они будут сосредоточены на молитве. Потому что у верующего человека в последние времена каждая секунда на счету и у него нет времени, чтобы тратить его на шарлатанов и лжецов, орущих, что они знают точно последний час, минуту и секунду, когда наступит конец света. Мне было все равно до часа и даты, я итак знал, что времени у меня немного. Я хотел полностью очистить свою душу перед смертью, когда бы она ни наступила. Я был собран, я был сосредоточен. Жалкие попытки темных, конечно, выдергивали меня из мерного ритма этой подготовки, но из седла не выбивали. Я знал, что они будут, я знал, что на этой женщине в белом приключения сегодняшнего дня не закончатся. Внезапно заныла спина – свекла давала о себе знать. Или свекла, или эта дура все-таки зацепила меня своей тьмой – в пояснице скапливается вся негативная энергия, набранная человеком за всю его жизнь. Я машинально потер рукой спину и почти автоматически взглянул на мою тачку. Она светилась. Клянусь вам, она светилась каким-то странным зеленоватым светом. Я с таким стуком поставил чашку кофе на стул, что сзади проснулся несчастный дальнобойщик. «Тысяча барабулек тебе в глотку, какого хрена?!», – взревел я и выскочил за дверь. В кафе осталось висеть легкое офигевание. Я подскочил к тачке, она все еще светилась, даже при моем приближении. «Дело ясное, что дело темное»(с). Достал крещенской воды из бардачка, тщательно побрызгал тачку снаружи и изнутри, зеленое свечение прекратилось. Довольный, сел в тачку и дал по газам и только сейчас заметил офигевшие лица кассира, официантов и дальнобойщика, прилипших к окнам кафе. Мне было все равно. Я мчал в Москву, как будто за мной реально гнались. Я очень хотел в душ. Я хотел в душ и горячего домашнего чая перед сном. Потом помолиться, чтобы еще и с ауры смыть этот странный вечер. И с разбегу в мягкую теплую кровать. У меня было все выверено буквально до минуты, если бы не эта тетка в белом. Сбила все мои грандиозные планы. И сейчас я вынужден был гнать не по детски, чтобы хотя бы немного поспать. Мне крупно повезло – нигде не было полицейских засад, иначе я бы нарвался. Мне было все равно, как это называлось, мне было по барабану, кто насылал на меня и мою тачку это все, я хотел понять одно – почему? Я не был занят сейчас в крупных проектах, я не отсвечивал, все, что я делал – работал и копал по выходным морковку у родителей на даче – почему, блин, я? Почему я оказываюсь опять в заварушке века, чем я, блин, насолил темным так, что они преследуют меня в реале? Какого хрена? Мне хотелось орать, орать, взявшись за руль, потому что в моей размеренной жизни только вот еще не хватало проблем такого масштаба. Мне оно было не надо, я прекрасно знал, чем это пахнет. Да и родителей не хотелось подставлять. Темные знают все наши уязвимые места – сердце сжимается при одной мысли об этом, и в эти моменты все, что остается – только молиться. Так все-таки – за что? Зачем? Почему? Почему, блин, я? Я чувствовал себя котенком, попавшим в тигровую схватку – пока разбираешься, можно здорово схлопотать по мордасам. Была у меня одна догадка, в которую я напрочь отказывался верить. Просто не хотел. Вот просто никак. Возможно, светлые придумали для меня новое масштабное задание, которое, кхем- кхем, не поторопились сообщить. А вот темные как раз о нем уже в курсе, и именно поэтому они преследуют меня. Мило, очень мило. Я без проблем, как ни странно, доехал до дома и уже мылся в душе, когда меня снова осенило: «Светлые мне все сказали вовремя. Это я, тупой, не понял». Или понял, но не так. Или сделал вид, что не понял, потому что, если бы я понял, это означало бы одно – начало битвы. А я не хотел. Я, ленивая свинья, знал, что это означает начало новой заварушки, и биться не спешил. Моя ленивая тленная земная натура сделала вид, что ничего не видит и не слышит, и никаких сообщений от света не получала. «Эдак я совсем не спасусь», – подумал я, спешно вытираясь полотенцем. Напялил белый махровый халат, как в отелях (не думайте, что спер – честно купил), заварил себе чаю, уставился с чашкой в ночное окно. Москва в последнее время похорошела даже ночью. Я отхлебывал горячий чай, смотрел на ночные огоньки и думал, что я, тупица, кажется, проморгал сообщение из Центра. Помолился, почувствовав «сопротивление материала» (ох, как же я ненавидел этот предмет в универе!) – воздух вокруг меня был раскален и насыщен действиями темных. На меня не то, что колдовали, нееет, берите выше. Я был под прямыми действиями бесов, а это случалось только тогда, когда я был на поле сражения. Я был на поле сражения, ребята, сам того не зная, в меня уже стреляли, и я должен был обороняться. Все софиты были направлены на меня, и я метался в кругу света, один, и ничего не понимал. Было одно желание- спрятаться, закрыть руками лицо и сделать вид, что я ничего не получал, никаких сообщений. Вот только есть одна фишка – если ты светлый, ты уже на поле боя, не важно, прислали тебе задание из Центра или нет. По определению тьма объявляет тебе войну в тот самый момент, когда твое сердце приняло Бога во всей его полноте. Ты уже – Воин Света и кому, как не тебе, понимать, что война идет 24/7, 365 дней в году, во все дни твой жизни до того самого момента, пока последний гвоздь не будет вбит в крышку твоего гроба. Вот тут, пожалуй, можно ненамного успокоиться, потому что дальше от тебя ничего не зависит. Страшный суд и мытарства душа каждого человека проходит уже не в силах ничего изменить. Понять бы еще блин, везу ли я что-то, или я должен что-то сделать, или кого-то защитить? Откуда такое внимание к моей малозначимой персоне? Я помолился и, накрывшись одеялом, пытался прощупать себя на предмет сообщения от светлых. Есть! Я мгновенно провалился в сон – темные явно не желали, чтобы я это прочел. Во сне я бегал по прекрасным зеленым лугам с красивыми синими цветами, гонялся за бабочкой с сачком в руках. Одно из крыльев бабочки выглядело как письмо. Я провел за этим нехитрым занятием всю ночь, и лишь к утру поймал ее. Я раскрыл письмо, прочел его и в этот же момент был нещадно выдернут из моего прекрасного сна истошно орущим будильником. Нет справедливости в этой жизни. Однако же я помнил содержание письма. Оно стояло у меня перед глазами, горело огненными буквами, все то время, когда я безуспешно пытался выключить будильник и брел в ванную смотреть на мои синяки от недосыпа под глазами и чистить зубы. Еще раз посмотрев в зеркало, проведя по опухшей щеке, я сел на край ванной. Я не верил сам себе. Задание было не хитрое, дело было не в этом. Я просто не мог поверить, что его доверили мне. Мне, самому низшему по всем ступеням агенту, ничем, в принципе, не отличающегося от человека. Там было сказано, что я должен поехать в определенные места, ничего не делая, просто поприсутствовать на некоторых событиях. Я был просто «довесок», стабильное стационарное увеличение силы светлой армии. Я был не боевой воин, я был что-то вроде бомбы, которую привозили на поле для устрашения врага. Забегая вперед, от меня требовался только сосуд, начинка была от светлых. Я не был крут, я просто держал свое тело готовым для Бога. Если ему было угодно, он мог с ним сделать все, что хотел. Я служил, как мог. Главное- это было охранять свои границы от темных. Увеличение стандартной боевой силы – просто чтобы все темные знали, что я там как бы есть и как бы могу шандарахнуть, если чо. Пррррекрасно. Этой должности я добивался годами – «Бомба запаса», она должна удовлетворить притязания самых тщеславных карьеристов. Но роптать было нельзя. И отказываться было нельзя. Я еще раз проверил данные на достоверность. Все было точно. Из Центра. Это я его не заметил. Сообщение провисело в моей ауре что то около двух дней, и я так бы и продолжал инстинктивно играть в прятки, если бы не внезапные для меня нападения темных. Что ж, надо признать, они сработали нам на руку. Как, в прочем всегда – ни одно действие темных не делается без попущения Бога. Они могут сколько угодно делать вид, что они опережают нас, но на самом деле, Бог знает их действия наперед и только лишь попускает или нет происходить этому на земле. Темные чувствуют свое поражение, и именно поэтому предпринимают лихорадочные попытки свалить с этой планеты, о чем судорожно снимают фильмы последние несколько десятков лет. «План А» – не сработал, теперь все ищут «План Б». Но с этой планеты у них путь только один- в тартар, в вечный огонь. После Второго Пришествия. И они это знают. И именно поэтому столь отчаянно злы и так пытаются как можно больше уволочь за собой глупеньких душ, которым сейчас даже не обещают несметные богатства за продажу души – несметные богатства тоже закончились, упс. Я видел гардеробщиц в театрах, продавших души. Что им пообещали? Мизерную зарплату, зато возможность облить каждого презрением за порванную петельку? А продавщицы в магазинах? Что им пообещали темные, если они не могут заработать даже на приличный маникюр? Тиктокеры, вытатуированные с ног до головы – единицы зарабатывают миллионы, остальные просто впустую подписали все эти контракты и продали души, тешась лучами славы «на час». Реперы, поющие про бабки и голых баб, с шестерками на лице-если бы вы знали, как недолго длится триумф от продажи души, всех вас ждут в аду, чтобы мучить вечно, когда вы обнаружите это, будет слишком поздно. «Эксорт- дивы», продающие души за брендовые сумки, «поющие трусы» , всех этих глупеньких девочек ждет такая же пустая внезапная смерть, потому что душа давно мертва, а тело все еще продолжает совращать идиотов, которые ведутся на блудные помыслы, за вами так же охотится тьма. «Бьюти-гуру», всех родов «инфлюенсеры», «инста-дивы*» (*Экстремистская организация, запрещенная в РФ), эти бесконечно медитирующие «йоги», если бы вы знали как вы близки к краю пропасти, если бы вы знали, вы тут же бросили свое пагубное ремесло. Такое ощущение, что темные даже не предлагают особых благ за продажу души. Тупо вывесили контракт в интернет в общее пользование и считают идиотов, которые продают свои души «за так». Если нет даже искушений, то насколько нужно не соображать своим котелком вообще, чтобы продать свою душу «за так», за интерес? Отдать ее на вечное страдание, на вечное горение в адском огне просто потому что было интересно, сработает или нет. И чо, когда в аду кожа сдирается раз за разом, бесконечное количество раз, утешает ли экспериментаторов, что «сработало»? Учитывая, что чувствительность тела в аду сохраняется, где, в каком месте должны быть мозги у человека, чтобы он подписал эту хрень, это говно на палочке, этот договор? Что толкает людей делать это? Они же даже не искушаемы…Я каждый раз охреневал от масштабов оболванивания этих людей. Как жаль, что весь ужас содеянного до них дойдет только в аду, они осознают горькую правду о той непоправимой ошибке, которую они совершили. Мне было горько сознавать это, но здесь, на этой планете, мы можем спасти только одну душу – свою. Итак, я был не самым лучшим стрелком в Королевстве, но все-таки, все-таки, я был не безнадежен – мне дали задачу. Моя душа была сосудом для светлых сил, я просто должен был подъехать в места предполагаемых событий и потусить там, чтобы сила небесная была во мне и могла шандарахнуть туда, куда надо. В общем-то, ничего сложного. Бог руководит тобой, ты выполняешь все его распоряжения, и вуаля – наше войско побеждает. Каждый человек влияет на исход битвы, даже если он думает, что у него мало сил или что он плохой воин. В руках Бога плохих воинов не бывает. Я натянул на себя рубашку, брючный костюм, не забыл брызнуться своим любимым парфюмом с запахом морского бриза. Светлый – не значит не модный. «Быть можно дельным человеком, и думать о красе ногтей»(с). Но все хорошо в меру. Причесался, улыбнулся в зеркало. Улыбка вышла слегка дрожащей, и тогда я подмигнул сам себе и сказал, что все получится. Мы не всегда имеем рядом тех, кто может нам сказать это, и тогда мы сами должны позаботиться о себе. Потому что, кто, если не мы? Если рядом с вами нет того человека, который мог бы вас поддержать, знайте, что вы – этот самый человек. Даже если рядом нет друзей, любимых или родных или просто знакомых, способных сказать доброе слово, говорите слова поддержки сами себе. Знайте, что вы не одиноки – силы небесные следят за вами и поддерживают вас в каждый момент вашей жизни. Истинный воин не должен останавливаться даже тогда, когда он не слышит слов поддержки. Наоборот, для него это сигнал ускориться и быстрее идти к своей цели. Потому что именно в такие моменты тьма ждет, что вы сдадитесь. Будьте всегда в форме, идите вперед, не обращая внимания на обстоятельства, особенно, когда тьма очень хочет, чтобы вы сделали это. Я промониторил пространство перед дверью, потом тачку, было чисто. Купил кофе в хипстерском стаканчике, зашел в офис. Ох уж это нагромождение стекла и бетона, пропитанное нервами, криками, гневом, ненавистью, подсиживанием и истериками сотрудников всех рангов и мастей! Здесь я всегда чувствовал, что моя сила уменьшается процентов на тридцать сразу, уже на вертушках на входе, куда я прикладывал пропуск. Как будто вместе с электронным считыванием пропуска из меня выходила кровь. Необходимая утренняя сдача крови всех работников, без этого наше стеклянное чудовище не могло существовать. Капитализм питался кровью сотрудников, его задача была сожрать человека целиком, выдавая ему немного денег, чтобы создать иллюзию равноценного обмена, чтобы он сдыхал помедленнее, чтобы ни в коем случае не хватило сил на семью, хобби, религию, политику или что-нибудь еще, потому что лучший человек для капитализма – это полудохлый человек, отдавший все силы производству или офису, которому после работы ничего не хочется, кроме как уткнуться в диван. Я знал эту фишку, если бы не вера в Бога, я давно бы сдох. Потому что я видел, какие люди ехали со мной каждый вечер в лифте после работы – это были просто тени, а не люди. Это я не говорю про тех, кто засиживался допоздна – там были просто ходячие трупы. Вековые черные подглазники, серый цвет лица, дергающийся глаз, трясущиеся руки. Ничего не менялось десятилетиями, единственный прорыв был в Советском Союзе – там людей считали за людей, и весь мир ненавидел нас за то, что нам удалось это сделать. К сожалению, тьма быстро сориентировалась и развалила все, что строилось десятилетиями, и теперь вы вынуждены были хлебать большой ложкой горький капитализм, давясь им, глядя на безрадостную Америку и Европу, которые были им уже сыты по горло. Эх, «что имеем, не храним, потерявши – плачем»(с). Капитализм высасывал каждого человека до донышка, до смерти, если же силы еще оставались, ты всегда мог рассчитывать на изматывающий ненормированный рабочий день и пару копеек чтобы не сдохнуть с голода. Я разрулил несколько срочных дел, написал заявление на отпуск с сегодняшнего дня и спешно ретировался. Сквозь стекло моего кабинета я видел недовольные лица моих коллег, планирующих разорвать меня на совещании – но я сделал финт ушами, взял отпуск и смотался. Не сегодня, мой террариум, не сегодня. В любой другой день я сделаю вид, что рад вашим тупым планам подсидеть меня, но не сегодня, не сегодня. Я выскочил в мою потайную кофейню рядом с офисом, она находилась крайне не выгодно, за поворотом от основной аллеи, где бродили толпы страждущих голодных сотрудников, они просто тупо не могли сообразить, что за углом может быть неплохое место, их мозг мыслил исключительно линейно. Я мог там спокойно зависать, не боясь быть застигнутым шефом или коллегами. Заказал кофе, уткнулся в него. Почувствовал, что мой ангел крайне настойчиво хочет пообщаться, открыл ему карты на телефоне. Маршрут показал, что я должен заехать домой, оставить тачку на парковке за несколько кварталов от дома («Почему там? далеко же»,– ангел тут же заткнул меня), потом взять такси, мчать в аэропорт. По приезду в город тоже взять такси, мчать в неприметную гостиницу на краю города, остановиться там и ждать дальнейших распоряжений. Я хотел спросить, почему так странно все, но мне не дали говорить, заткнули мой рот и я услышал только одну фразу: «Так надо». Меня легонько ткнули в спину, я клюнул носом в чашку, что-то типа в режиме: «Допивай», что я покорно и сделал. Зашел на подземную парковку, сел в тачку. Ну что ж. Началось. Я доехал до дома, прощупал все на вторжения – было чисто. Судорожно собрал сумку, сфоткал все утюги, электроплиты и чайники – я мог оставить что угодно включенным, себе я в такие моменты не доверял, поэтому перед аэропортами всегда все розетки фоткал. Потом можно было в самолете пересмотреть все фото и подумать: «Какой я молодец, все выключил, ничего не забыл». Надо сказать, это успокаивало нервишки – рекомендую этот лайфхак. Выскочил с сумкой, закрыл ключами дверь, а потом молитвой все входы и выходы в астрале, пусть помучаются. Помчался по маршруту приложения с картами в телефоне до парковки, кинул там тачку. Хвоста не было. Вообще, после этой бабы в белом и странного зеленого свечения тачки, темные попритихли и больше ничего не происходило. Но это не должно было уменьшить мою бдительность, скорее, наоборот. Я взял такси и почти всю дорогу до аэропорта твердил Иисусову молитву. Аэропорт принял меня, как родного. Мда, наоставлял я тут следов, даже приятно. Трассирные следы моих посещений путались в многомиллионных линиях других пассажиров, но моя аура уверенно находила «свои» следы, шла как собака по следу, и я чувствовал приток сил. Я любил это состояние «между» – когда ты застреваешь между прошлым и будущим. Потому что ни один человек в мире не возвращается из поездки таким же, каким уезжал. Распечатал свой электронный билет, посмотрел на местный аттракцион – заматывание багажа прозрачной пленкой. Один человек заматывает, остальные смотрят за движением пленки, как котята за мячиком – внимательно, не отрываясь, разве что слюнка не капает изо рта. Это происходит от усталости и недосыпа – человека хлебом не корми, поставь в очередь и заставь на что-нибудь маятниковое глазеть – и вуаля, он тут же зазомбируется, ведь люди радуются любой возможности не думать. Я проштамповался, постоял в вечно нервной очереди к рамке досмотра, где кричат, грубят и ящики бросают так, как будто началась Третья мировая война, где человек человеку – волк, «Вас здесь не стояло!», и все в таком роде. Прошел через рамку, ни один из моих амулетов не запищал, чему я был несказанно рад, я так устал оправдываться во всех аэропортах мира, доказывать, что я не осел. Вышел в огромный индустриальный зал, взял себе кофе на каком-то островке кафе. Сел за стойку с видом на самолеты. Эх, красивые все-таки белые железные птицы, как ни крути. Каждая компания думает, как бы их так раскрасить, чтобы выделиться – а они все красивые. И только Бог знает, какой из них суждено долететь, а какой – разбиться. Так чего же нервничать, страдать и бояться, если мы все – в руцех Божиих?