На улицах

— Ты же говорил, что дело простое и без убийств. Теперь ещё и кого-то валить придётся? Тогда я не в деле, Арх. Ты извини, но убийства, это не моё.

Поморщившись, отвечаю.

— Оружие — на всякий случай. Если пассажиры заартачатся или ещё какой выверт случится. Мало ли что случится — будет лучше, если у тебя под рукой будет обрез, которым ты сможешь воспользоваться.

Глядя на впавшего в размышления парня, добиваю его финальным аргументом.

— Если придётся стрелять — закину сверху ещё десять ларов. Но повторюсь — огнестрел, это на крайний случай.

Пожевав губы, тот медленно кивает.

— Ладно — поёшь прямо, как наскальная сирена, считай убедил. Только я пока никаких денег кроме того лара, так и не увидел.

Намёк вполне прозрачный, так что показательно вздохнув, лезу в карман, доставая оттуда пять ларов.

— Четыре тебе — авансом. Ещё один — на аренду паромобиля. Если не хватит — добавь из своих, потом возмещу.

Сразу заулыбавшийся парень, забирает деньги.

— Всё будет готово в лучшем виде, Арх. И паромобиль найду, и обрез прихвачу. Ты мне только скажи — мы кого повезём то? Что за пассажиры?

С усмешкой, покачиваю головой.

— Сопроводим людей, которых там будут крайне рады видеть — больше сказать не могу. Твоё дело — выполнить свою часть дела и нигде не облажаться.

Перебрасываемся с парнем ещё несколькими фразами и я выскальзываю в приоткрытую дверь, застывая около стены. Секунд пятнадцать стою на месте, держа руку на рукояти револьвера и давая глазам привыкнуть к темноте. Потом внимательно оглядываю местность и спускаюсь по внешней лестнице. На углу обнаруживается старик, как раз отхлёбывающий что-то из бутылки. Завидев меня, принимается кричать.

— Эй, парень — подкинешь пару ноллов бедняге Оллу? Жена нашла себе помоложе, живу на улице — жрать нечего. Будь человеком — кинь монетку.

Такой тип нищих у нас тоже имеется — основной интересующий их момент, это алкоголь. Не сомневаюсь, что девять десятых собранных денег у него уходит как раз на спиртное. Поэтому молча ухожу в сторону, заворачивая за соседний дом.

По дороге к Горнице дважды встречаются полицейские патрули, что странно — раньше такого количества мундиров около границ нашего района не ошивалось. Возможно решили воспользоваться ситуацией после гибели Борса и подмять Латэцу под себя. Если ни один из претендентов на место Борса не одержит верх в ближайшем будущем, то глядишь местные лавки и бары скоро начнут крышевать синемундирники.

Одну пару патрульных я замечаю издалека и успеваю свернуть в сторону. А вот вторые обнаруживаются неожиданно и всё, что остаётся — спокойно пройти мимо. «Медузники» поглядывают в мою сторону, но при виде более или менее приличной одежды, решают не цепляться. Всё-таки это ещё Латэца, а не Горница, где каждый житель априори считается преступником.

Когда вступаю на территорию своего района, контраст между ним и соседними кварталами немедленно бросается в глаза — хорошо, если из десятка газовых фонарей на улице работает хотя бы один. Хотя, сейчас это мне на руку — позволяет избежать ненужного внимания и лишних встреч.

На одной из улиц останавливаюсь, услышав впереди какие-то звуки. Прислушавшись, понимаю, что это просто спор между мужчиной и женщиной, после чего осторожно шагаю дальше. По мере приближения, слова становятся более разборчивыми.

— За тридцать ноллов — только в рот и ничего больше.

— Да ладно тебе, ну? За такие деньги другие везде дают, а некоторые и по два раза.

— Тогда и вали к своим другим, которые воняют, как сдохший морсар. Хочешь ещё чего-то — доплачивай!

На момент остановившись, усмехаюсь. Занятное они выбрали место, чтобы уединиться. В тишине вечерней улицы, погружённой в темноту, снова слышится голос мужчины.

— Сиренское отродье — вечно пытаешься вытащить побольше.

Впрочем, несмотря на ворчливый голос, я вполне отчётливо слышу звон монет — у неизвестной вышло дожать клиента. А совсем скоро улица оглашается хлюпающими звуками и негромкими стонами шлюхи — процесс пошёл. Осторожно прохожу мимо небольшого отнорка, где устроилась эта парочка. А спустя ещё десять минут петляния по запутанному лабиринту улиц, выхожу к дому Фурца. Замерев в соседнем проулке, какое-то время изучаю улицу и не обнаружив следов присутствия наблюдателей, устремляюсь ко входу, готовый в любой момент вытащить револьвер.

Дверь открывает одноглазый помощник старика, а он сам обнаруживается на том же самом месте, где был на момент ухода — сидящим в кресле, только уже с другой газетой и без сигары. Зато на столике перед ним стоит наполовину полный стакан хирса. Подняв на меня взгляд, приветственно кивает и неожиданно озвучивает вопрос.

— Ты парням Риса дорогу случаем не переходил в последнее время?

Остановившись на полпути к лестнице, поворачиваю к нему голову.

— Вроде бы нет.

Старик расплывается в язвительной усмешке.

— Так «вроде бы» или «нет»? Тут слух прошёл — ищут они тебя. Мол, убил троих и забрал их законную добычу. Теперь хотят отомстить и забрать своё.