На улице, где ты живёшь

«7 сент. 1891: телефонный звонок от мистера Луиса Шепли, Хейз-авеню, 100, в 7-30 вечера. Сообщил об исчезновении своей девятнадцатилетней дочери Маделайн. Мисс Шепли была на веранде своего дома, ожидая приезда своего жениха, мистера Дугласа Картера, проживающего: Хейз-авеню, 101.

8 сент. 1891: подозревается преступный умысел… допрос семьи… мать и младшая сестра были дома… одиннадцатилетняя мисс Катарина Шепли под присмотром миссис Кэтлин Шепли занималась музыкой с учительницей, мисс Джоанной Стори. Звуки пианино могли заглушить крик, если бы мисс Маделайн Шепли и закричала.

22 сент. 1891: снова допрашивали мистера Дугласа Картера по поводу исчезновения его невесты, мисс Маделайн Шепли, 7 сентября. Мистер Картер продолжает утверждать, что опоздал на поезд из Манхэттена и вынужден был два часа ждать следующего.

На заявление свидетеля, утверждавшего, что говорил с ним на станции еще до отхода первого поезда, ответил, что очень нервничал, так как собирался преподнести мисс Шепли обручальное кольцо. Почувствовав дурноту, поспешил в туалет и, выйдя через минуту, увидел уже только хвост удалявшегося поезда.

Следующий поезд был переполнен, мистер Картер утверждает, что знакомых в нем не видел. Кондукторы обоих поездов не помнят, чтобы они проверяли у него наличие билета».

«Неудивительно, что его заподозрили, — подумала Эмили. — Не потому ли он нервничал, что не желал этой помолвки? А я-то думала, что это был союз по любви!»

На мгновение Эмили припомнилась картина ее собственной свадьбы и ее первый танец с Гэри. Тогда казалось, что и он очень влюблен.

И она сама думала, что влюблена. Теперь, оглядываясь назад, она понимала, что с самого начала что-то было не так. В их отношениях или, точнее, в них самих чего-то не хватало.

Телефонный звонок прервал ее грустные воспоминания. Это был Уилл Стаффорд.

— Я все время хотел вам позвонить, но эта неделя выдалась нелегкой, — сказал он. — Послушайте, Эмили, не согласились бы вы поужинать со мной сегодня? Здесь в городе есть очень хороший ресторан «Шепоты».

— С удовольствием, — искренне обрадовалась Эмили. — Я думаю, мне пора вернуться в сегодняшний мир. Всю неделю я жила в девяностых годах.

— И как вам там понравилось?

— Во многом это был чудесный мир.

— Воображаю себе вас в кринолине!

— Кринолины вошли в моду на сорок лет раньше — в середине девятнадцатого века.

— Откуда мне знать? Моя обязанность — помогать людям приобретать крышу над головой или избавляться от нее. В семь часов вас устроит?

— Прекрасно!

— Тогда до вечера.

Эмили положила трубку и только сейчас почувствовала, что у нее свело ноги от долгого сидения, она сделала несколько быстрых шагов по комнате.

Камера безмолвно фиксировала каждое ее движение.

61

Джоан Ходжес провела последние четыре дня, пытаясь привести в порядок карточки пациентов. Это дело она считала своим священным долгом. Она была обязана, насколько это было в ее силах, сделать так, чтобы пациенты доктора Мэдден не пострадали из-за того, что их истории болезни окажутся недоступными тому, кто ее заменит.

Это была трудная и утомительная работа. Убийца потрудился немало, чтобы все уничтожить, — все заметки и наблюдения доктора Мэдден были перемешаны. Временами Джоан казалось, что все ее усилия напрасны. Когда такое случалось, она выходила на полчаса прогуляться по пляжу и, вернувшись, снова принималась за дело.

Прием пациентов доктора Мэдден согласился взять на себя доктор Уоллес Коулман, ее коллега и друг. Он и сейчас помогал Джоан в свое свободное время.

В четверг явился полицейский эксперт с восстановленным компьютером.

— Этот тип потрудился на славу, видно, очень уж хотел все уничтожить, — сказал он. — Но вам повезло. «Железо» выстояло.

— Это значит, что файлы можно будет восстановить? — спросила с надеждой Джоан.