На «Варяге». Жизнь после смерти

С внешней стороны первое, что меня поразило — это тишина, которая царила вокруг Ставки. Сосны, покрытые снегом, чистый, совершенно деревенский воздух, полное отсутствие криков и шума. В тихие ночи первых дней моего пребывания в Ставке были слышны отдаленные удары пушеч-

ных выстрелов — это доносилось до нас стрельба 10'' ^[53]орудий крепости Осовец, в то время осаждаемой немцами.

В первый же день я явился начальнику Штаба Генерального Штаба генерал–лейтенанту Янушкевичу, который меня знал в бытность свою начальником Военной академии, слушателем которой я был. Также явился я генерал- квартирмейстеру Генерального Штаба генерал–лейтенанту Ю. Н. Данилову. Верховному главнокомандующему я явился несколько позже, при первом же приглашении моем на завтрак.

Наиболее интересная и нервная работа, пожалуй, была в Управлении генерал–квартирмейстера. Там работало несколько штаб–офицеров Генерального Штаба, по личному выбору генерал–квартирмейстера. Кроме сводки сведений

о положении противника, там ежедневно, на основании донесений по прямому проводу от главнокомандующих фронтами, производилось так называемое «подымание» стратегической карты театров военных действий. Начиналась эта работа рано — часов в 5 утра, когда соответствующие офицеры являлись в Управление генерал- квартирмейстера, получали от дежурного штаб–офицера полученные за ночь донесения и с помощью офицера Корпуса военных топографов начинали наносить положение нашего и неприятельского фронтов и готовить доклад для генерал–квартирмейстера. Утром в 8 часов являлся генерал–квартирмейстер и принимал доклад, готовясь в свою очередь для доклада начальнику Штаба Через некоторое время приходил начальник Штаба, изучал обстановку, и затем уже общее положение докладывалось Верховному главнокомандующему, который приходил в управление около 10 часов утра. В это же время был и доклад Морского управления, который делал или адмирал Ненюков, или капитан 2–го ранга Бубнов, в присутствии адмирала Ненюкова. После этого, на основании ночных донесений и выяснившегося положения фронтов, полковник Генерального Штаба А. А. Свечин писал сообщение Штаба Верховного главнокомандующего, которое передавалось немедленно в Петроград для прессы. Если в эту сводку входили морские операции, то эта часть писалась кем-нибудь из нас в Морском управлении и передавалась полковнику Свечину.

16 февраля (1 марта).В этот день нами получены сведения, что союзный флот вошел в Дарданеллы и адмирал Кардэн (английский адмирал, им командующий) ожидает, что со дня на день он пройдет в Мраморное море. Помню, в Ставке в этот день были горячие разговоры о том, как будут вести союзники прорыв. Мы были уверены, что вместе с флотом идет десант, который по мере прорыва займет берега Дарданелл.

17 февраля (2 марта).Командующему Действующим флотом Черного моря было послано распоряжение быть готовым с десантом для действия против Босфора Мы очень старались, чтобы все эти распоряжения были быстро и точно исполнены, дабы облегчить союзникам прорыв Дарданелл и согласовать нашу операцию против Босфора с их действиями в Мраморном море.

18 февраля (3 марта).С фронтов известия хорошие. Десант в Черном море в составе 36 000 человек (1–я и 2–я пластунские бригады и 3–я Кавказская стрелковая дивизия) готовится к походу. Командиром десанта назначен генерал Истомин, как острит генерал–квартирмейстер, благодаря своей морской фамилии- Сегодня Черноморский флот вышел в море на операцию против Зангулдака Сегодня приехал с фронта Е.И.В. Великий Князь Кирилл Владимирович, который поместился у нас в вагоне в таком же купе, как и мы все.

19 февраля (4 марта).В Ставке все полны вниманием к тому, как развернутся операции у Дарданелл и Босфора Однако у некоторых чинов Управления Генерал- Квартирмейстера и у самого Генерал–Квартирмейстера несколько отличный от нас взгляд на овладение нами Босфором.

Генерал–квартирмейстер считает, что войска сейчас нужнее на главных фронтах, и кроме того, и он, и некоторые чины его Управления вообще считают занятие нами Босфора и Константинополя не столь необходимым, как считаем его мы. Это мнение основано на том, что для России, при настоящей степени ее культуры, содержание Константинополя не по средствам и исторически мы еще до этого не доросли. Командующий флотом, вернувшись только что из операции под Зунгулдаком, опять получил распоряжение из Ставки произвести операцию у Босфора. По–видимому, в Черном море не очень были расположены опять идти на операцию. Во всяком случае, из Ставки было энергичное повторение приказания.

20 февраля (5 марта).Командующий Черноморским флотом прислал телеграмму, что «не считаясь долее с состоянием моря (шторм), затрудняющим совместное плавание с тральщиками, 20–го выхожу к Зунгулдаку и Босфору». В 13 часов он вышел в море в составе 5 кораблей, 2 крейсеров, 6–ти миноносцев и 6 тральщиков. От союзников получены известия, что их флот бомбардирует Чанак (самое узкое место Дарданелл).