На Варшавском шоссе

Костин поблагодарил курсантов за отличную стрельбу и напомнил, что успешное поражение целей всегда зависит от слаженной работы номеров орудийного расчета.

Прошло уже больше месяца, как полковник Костин принял училище. Ребята мужали на глазах. Он ввел новую методику огневой подготовки. Результаты учебных стрельб были отличными. Трудно было даже подумать, что курсанты смогут так метко стрелять из этих старых, изношенных орудий. Многие в училище увлеклись рационализаторством. Каждый день поступали предложения, иногда очень дельные, касающиеся усовершенствования обучения стрельбе и ремонта орудий. Повышению творческой активности людей способствовала и обстановка, сложившаяся на фронте. В районе восточнее Смоленска вражеские войска перешли к обороне. В газетах публиковались материалы о боевых подвигах советских воинов. И это находило отклик в училище: командиры батарей с гордостью докладывали о новых отличниках. Полковник Костин чутко следил за настроением курсантов.

Как-то вечером после напряженного учебного дня Костин беседовал с курсантами 2-го дивизиона. Смотрел на ребят и чувствовал, что они чем-то удручены.

— Что вас беспокоит, расскажите? Только откровенно!

Некоторое время все молчали, потом на задних скамейках зашушукались. Поднялся невысокий с румяными щеками курсант — старший сержант Геннадий Позняк.

— Товарищ полковник, нельзя ли тех, кто пришел из спецшкол, выпустить раньше? А то так и война закончится!

— Курс надо пройти полностью, — коротко, без лишних объяснений ответил начальник училища.

Его ответом курсанты были огорчены. Ах эти буйные ребячьи головы! Им не терпится скорее попасть на фронт.

Полковник Костин что-то вспомнил и не мог скрыть улыбку. Курсанты притихли.

— В двадцатом году я был таким же молодым и рвался на фронт. Помню адъютанта нашего дивизиона. Небольшого роста, лет тридцати пяти, с темной бородкой и лихо закрученными вверх усами, — начал разговор полковник. — Адъютант прошел перед строем, остановился, не спеша вытащил из кармана очки и принялся читать приказ. Читал он медленно и, дойдя до четвертого параграфа, еще раз окинул взглядом строй красных командиров, потом продолжал: «Командиров взводов Костина Ивана и Рушанга Карла за недисциплинированность и дерзкое требование отправки на фронт взять под арест. Первого на пять суток, второго на трое суток с содержанием на гарнизонной гауптвахте.

Параграф пятый: предупредить весь командный состав запасного артдивизиона, что в случае повторения назойливых просьб об отправке на фронт к виновным как к дезорганизаторам дисциплины будут приняты более суровые меры».

Может быть, и мне так поступить?

Курсанты заулыбались. Между начальником училища и его питомцами установилось полное понимание.

Проходя по учебному плацу, Костин встретил Михаила Гиммельфарба. Оглядываясь по сторонам, тот подошел поближе к Костину и очень тихо сказал:

— Товарищ полковник, я только что был в штабе и слышал, как дежурный по училищу принимал телефонограмму от начальника Главного артиллерийского управления Красной Армии. Вас вызывают сегодня в Москву, к двадцати часам.

— Ну и что же? Почему такая таинственность?

— Так это же на фронт направляют. Пожалуйста, не забудьте меня и Николая Петрова взять с собой, — как-то очень просительно проговорил Гиммельфарб и, видя, что не реагируют на его просьбу, добавил: — Если не на фронт, то почему же вызывают так поздно?

Костину не понравилась его назойливость, и он приказал ему отправляться в свою батарею, заметив при этом:

— Я же вам говорил, что всюду будете со мной!

— Товарищ полковник, разрешите идти? — обрадованно проговорил он и пустился бегом в казарму, где его ожидал Петров.

— Да, — произнес Костин вслух, — совсем еще подростки. И тут же подумал: «Не случайно вызывают ночью. Неужели на фронт?»

В Москве полковника Костина принял заместитель начальника Главного артиллерийского управления генерал-лейтенант Б. И. Шереметов. Как всегда, он был подвижен, энергичен: какие-то необычные шпоры на его сапогах издавали мелодичный звон.

— Николай Николаевич Воронов поручил мне переговорить с вами по двум вопросам. И вызвали вас так поздно потому, чтобы вы могли выполнить срочную работу к утру.

— Ну что ж, я готов!

— Первая задача. Вы должны разработать схему организации противотанковой артиллерийской бригады. К вашим предложениям Николай Николаевич относится с особым вниманием, так как этими вопросами вы занимаетесь уже много лет. Между прочим, он согласен с вами относительно громоздкости прежней, предвоенной организации бригады. Вторая задача несколько иного плана. — Тут генерал, выдвинув ящик стола, взял гранки книги Костина. — Ваше пособие по огневой подготовке противотанкистов получило высокую оценку. Оно необходимо для формирующихся частей противотанковой артиллерии. Мы предлагаем издать это учебное пособие не как авторское, а как официальное, уставное.

Полковник Костин заметил на титульном листе книги надпись: «Главное артиллерийское управление Красной Армии».

Генерал Шереметов прошелся по кабинету, остановился против Костина и проникновенно сказал: