На вдохе (СИ)

Ньют, видя её состояние, старался как-то подбодрить, бормотал что-то якобы поддерживающее, но как будто это могло помочь. Словами делу не поможешь, ты бы, парень, сам взял тяпку, а я тут рядышком пока посижу.

И несмотря на то, что он вроде как пытался по-дружески поддержать её (в то время как все остальные парни шарахались от неё, но совершенно бессовестно пялились), она чувствовала одно только раздражение, хотя Ньют вроде не был ей противен. От него исходило что-то, что вызывало доверие, и Майя была бы ему благодарна. Но при других обстоятельствах.

Иногда, когда её прорывало и ругательства лились сами собой, он молча её слушал, слегка усмехаясь. Но именно это её и довело до предела.

— Достал! — закричала она, отшвыривая тяпку. — Не буду я этим заниматься! Отвалите от меня все! Я не хочу и не буду ничего делать, не добровольно вызвалась здесь торчать, ясно?!

И, наплевав на реакцию Ньюта и парней в округе, пошла прочь от плантаций. В небольшой Глэйдовский лес, в надежде скрыться там хотя бы на какое-то время.

В лесу пахло сыростью. Ветви близко растущих друг к другу деревьев переплетались, закрывая всё куполом своей густой листвы болотного цвета, из-за которой то и дело проскакивал солнечный лучик, которому удалось просочиться сквозь зелое полотнище. Под ногами шуршали мокрые листья, потрескивали прутики, шелестела трава. Стрекотали какие-то жучки, но никого видно не было. У неё даже успела мелькнуть мысль о проекции.

Майя ушла в самую глубь и, убедившись, что за ней никто не пошёл, села прямо под деревом. Глубоко вздохнула влажный прохладный воздух, закрыла глаза и просто стала слушать. Впитывать. Ощущать.

Она уже бросила попытки вспомнить что-то о себе или хотя бы о том, почему всё случилось именно так. Но всё равно клубок раздражения внутри неё не давал покоя. То, как на неё все пялятся, чего-то от неё хотят, что-то она кому-то должна, и никто толком ничего не объясняет, а ведь она видит, что они это знают. И это бесило.

Лес придавал спокойствия, убаюкивал. С природой этого места у Майи отношения складывались куда лучше, чем с её обитателями.

Неизвестно, сколько она так просидела, но её идиллию прервал резкий хруст веток. Майя вздрогнула и испуганно огляделась. Из-за дерева вышел Ньют и, даже не поздоровавшись и не глядя на неё, кинул ей под ноги корзину с какими-то травами.

— Алби приходил, а тебя нет. — произнёс он совершенно другим тоном: холодным, равнодушным, неприветливым. У Майи аж всё внутри сжалось. Она уже привыкла к тому, что Ньют с ней мил. — Я сказал, что отправил тебя набрать удобрений. Иначе не избежать тебе полного кланка проблем. С Алби шутки плохи, особенно, если дело касается порядка. Не благодари. Может продолжать сидеть тут, если тебе настолько наплевать на всех.

Высказав эту тираду, он повернулся, чтобы уйти, но Майя окликнула его:

— А с чего это вдруг ты мне помогаешь, хромоножка? Мог бы сдать меня Алби, по заслугам бы получила.

Ньют какое-то время молчал, но она практически видела, как каждая мышца в нём напрягается. Потом одним лишь корпусом повернулся к ней. Тонкие брови сведены к переносице, губы плотно сжаты, глаза кажутся чёрными в полутени. А ещё этот профиль… Очень аккуратный. До неприличия скульптурный.

И Майю даже не удивило, откуда в ней такие ассоциации.

— Если ты хочешь нормально существовать здесь — а выбора у тебя нет — то запомни всего одну вещь: мы тебе не враги. Мы все в одной лодке и одинаково ничего не понимаем. Ты можешь как угодно себя вести и что угодно из себя строить, но мы — всё, что у тебя есть. Ты можешь не работать и объявить всем байт-код. Но знай: будешь лениться — впадёшь в тоску, потеряешь вкус жизни. И потом конец. А если ты ещё и будешь одна, то твоё пребывание здесь сочтётся на неделе-другой. Ты не сможешь всё носить в себе. Это сожрёт тебя изнутри.

— Что-то кроме тебя, никто не спешит мне доверять.

— Ты — чёртова первая девчонка за три года! Никогда тут не было девушек, ясно? А от тех, кто посылает нас сюда всего можно ожидать! Они боятся! И ты тоже. Но они свыкнуться быстро, я их знаю.

— Почему ты не ведёшь себя как они? Ты-то чем отличаешься? — упрямо повторяла Майя. Ей правда хотелось узнать.

— Я — твой куратор. Я несу ответственность за тебя и твою жизнь. И я сделаю всё, чтобы с тобой всё было хорошо. — он помолчал. — Но если ты ещё хоть раз… Хоть раз назовёшь меня хромоножкой, я наплюю на всё так же как ты, и сиди сгнивай здесь в своё удовольствие. Я, может, даже буду рад.

И он ушёл.

Майя почувствовала, как яд, с которым он закончил говорить, насквозь прожигает её кожу. Чёрт. Чёрт…

Стало невыносимо стыдно. Ньют был единственным человеком, который не раздражал её и который нормально к ней относился, а из-за собственной глупости она его потеряла! Очевидно же, что эта тема для него больная.

Майя зло пнула камень, валяющийся под ногой, и подумала о том, что даже несмотря на её нытьё, Ньют прикрыл её и сам собрал эти дурацкие удобрения. А она его так обидела.

Вот ведь идиотка!