На вдохе (СИ)

Майя устало уронила голову на руки, еле сдерживая стон. Мозг буквально разрывался на части, ужасно хотелось спать. Она сидела за столом, разложив все бумажки под свет маленькой настольной лампы, пока все вокруг неё уже видели десятый сон.

Сначала над бумагами сидели все втроём, потом, когда Райли уже стала клевать носом, они с Лукасом ушли на боковую. Майя было сделала вид, что тоже идёт спать, но снова включила лампу и, несмотря на жуткую усталость, в десятый раз перечитала записки.

Всего было четыре стопочки: одна с записями девочки, две были сплошь цитатами разных, неизвестных Майе людей, и одна с зарисовками ПОРОКа, на которых всё равно ничего не было понятно. Сказать, что они разочаровались, когда это увидели, значит ничего не сказать. Потому что записки не внесли совершенно никакой конкретики ни во что, разве что, они узнали, что в ПОРОКе их с самого детства всех держат и что до Лабиринта были кучи разных подготовок и кормят совершенно невкусными завтраками. И эти прозвища… Они путали всё. Они попытались соотнести инициалы, написанные в туннеле и первые буквы кличек, или их самих и эти прозвища, но только заходили в тупик. Из-за чего становилось только непонятнее: они ли это вообще? Кто написал эту гору мемуар? Почему они хранились в доме Топанги? Майя тщетно пыталась разобраться в этом, но мозги уже не соображали. Поэтому она сгребла все обратно в коробку, выключила лампу и, выставив руки вперёд и надеясь ни на кого не наступить и ни во что не врезаться, пошла спать.

Она проснулась резко, как будто в неё что-то кинули. Всё ещё была глубокая ночь, все спали, но на неё ничего не падало. Может, дело снова во снах, которые Майя не запомнила? Возможно. Ей что-то не самое приятное снилось, это точно. Она уже хотела снова засыпать, перевернувшись на другой бок, как вдруг услышала громкое:

— Майя!

Девушка вздрогнула и резко подскочила. Голос она узнала сразу.

Ньют лежал от неё не так далеко. Он спал, но снилось ему что-то явно беспокойное. Блондин весь дрожал и дёргался, из-за чего кровать под ним поскрипывала, и постоянно повторял её имя: то громко, как сейчас, то тихо, бормоча себе под нос.

Майя вскочила с кровати и бросилась к нему, села на колени рядом с его лежбищем. Лоб у Ньюта блестел от пота, побелевшие пальцы вцепились в матрас, он сильно жмурился, вертел головой, как будто в борьбе с кем-то, одними губами повторяя «Майя, Майя…». Майя дотронулась до него, намереваясь разбудить, но он, как от удара током, вздрогнул ещё сильнее. Она совершенно растерялась. Аккуратно провела кончиком пальца по чёлке, оголяя буквально горящий лоб. Приблизив своё лицо к нему, Майя осторожно подула на него, одной рукой поглаживая по волосам, а другой придерживая за щёку и шепотом повторяя «Всё хорошо, я тут».

Ньют, до этого напряжённый до взбухших на шее вен, постепенно расслабился. Майя сидела в этом положении ещё какое-то время, прежде чем он наконец устало приоткрыл свинцовые веки.

— Ты опять? — не пряча усмешки, хрипло спросил он.

Если бы не тот факт, что она страшно за него перепугалась, она бы тоже усмехнулась.

Майя на него почти разозлилась. Всей душой надеясь, что в темноте он не увидел, как она покраснела, девушка убрала руки и, стараясь быть хмурой, уселась на пол, поджав ноги по-турецки.

— Очень смешно. Ты весь горишь, между прочим.

— Ага, а ты меня решила остудить? — продолжал веселиться Ньют. — Спасибочки.

— Ты звал меня во сне. Кричал почти что. И дрожал. — Майя даже не улыбнулась. — Что тебе снилось?

Неуместная улыбка сползла с его лица. Ньют вздохнул и провёл ладонью по лбу.

— Не помню. Наверное, ты. Помню, что как будто задыхался, а ты… — он вдруг передумал. — Неважно.

Майя, хоть ей и было немного обидно (но больше всё-таки тревожно), кивнула. Минуты две они оба молчали, не глядя друг на друга. Спать расхотелось совсем. Затем Майя, кряхтя, поднялась на ноги.

— Пошли.

— Куда? — Ньют нахмурился. Как же часто он хмурится!

— Проветримся. Не думаю, что после такого я нормально усну, а ты?

Город жил своей ночной жизнью: горели зловонные костры, люди всё ещё бродили по улицам, но, конечно, всего этого было гораздо меньше, чем днём. Сначала они думали выйти на улицу, но вовремя увидели охрану. Побродив немного по тёмным коридорам (Майя трижды врезалась в Ньюта, а он трижды сказал, что ещё чуть-чуть и она его придавит), они нашли выход на крышу, который оказался незапертым.

База, на которой они находились, располагалась очень близко к стенам (насколько это вообще было возможно), и с крыши можно было наблюдать за сияющим из-за каменных глыб городом. Майя села на самый край, свесив ноги, а Ньют встал чуть поодаль от неё. Девушка в который раз убедилась, что ночью ей существовать намного комфортнее. А ещё она не могла перестать бросать краткие взгляды на Ньюта — бледного, неспокойного, поглаживающего сквозь куртку предплечье правой руки.

— Что с рукой?

Ньют вопроса как будто испугался.

— Ничего… — отвёл глаза. — Ну так что там с этой вашей коробкой?