На веки вечные

Он грустно улыбнулся и вспомнил, что в случае чего у Рича из-за Рэмбо возникнут серьезные проблемы с женой. В ситуации Хита перебраться в дом Мередит на диван было бы шагом вперед.

— Я уже принял решение.

— Хотите сказать, что уже сдали его? — Это было произнесено таким тоном, что он почувствовал себя настоящим Иудой.

— Нет еще. Но собираюсь, как только вы повесите трубку.

— Пожалуйста, не надо.

Хит стиснул зубы.

— Он больше никого не укусит. Я в этом уверена.

— Этот разговор нас никуда не приведет. Я намерен доложить об укусе.

— Но почему?

— Потому что таков закон, и я должен ему подчиняться.

— Но ради подростков вы его постоянно нарушаете. Поправьте меня, если я не права: вы ведь должны их арестовывать, если ловите пьяными?

Хит поморщился.

— Это удар ниже пояса.

Мередит мгновение помолчала.

— Извините. Но только… значит, вы допускаете исключения. Конечно, ради доброго дела. Но разве Голиаф не доброе дело?

Ее голос задрожал, и Хит понял, что Мередит вот-вот расплачется. Боже! В последние годы у него были мимолетные связи. Случалось доводить женщин до слез, но он никогда не испытывал от этого удовольствия, хотя так сильно не переживал ни за одну. Словно гигант вытащил его внутренности и выкручивает, как мокрую тряпку.

— Мерри, дорогая, пожалуйста, не плачьте.

— Я не плачу.

Но Хит слышал, как она всхлипывала, и почувствовал себя настоящим ничтожеством. Этого ему сейчас только не хватало!

— Знаю, дорогая, вы его любите. Но иногда приходится забывать о чувствах и делать трудные вещи.

— Ох, Хит, его усыпят?

— Может быть, и нет. Я буду всеми силами сопротивляться.

— Очень великодушно! Но вы же знаете, какое будет решение: что бы вы ни говорили, все равно усыпят.

— Мерри, дорогая…

— Не называйте меня так. Вы говорили, что вы ему друг. Тоже мне друг… — И бросила трубку.

Хит тоже положил трубку на рычаг, стоял и смотрел на телефон и чуть не подпрыгнул, когда он зазвонил опять.

— Извините, — начала она без всяких предисловий.

— Мерри? — Глупый вопрос. Какие еще рыдающие женщины могли звонить ему и извиняться? — Мерри, не будем ссориться.

— Извините, — снова выдавила она.

Всхлипнула, два раза шмыгнула носом. И при каждом звуке сердце Хита обливалось кровью.

— Я его тоже люблю, — мягко проговорил он. — Пожалуй, это самое тяжелое из всего, что мне приходилось делать.

— Знаю, — захлюпало в трубке. — Ох, Хит, я наговорила вам гадостей. Но вовсе не хотела вас обидеть.

— Я понимаю. — Порывистым движением он смахнул со стола стопку бумаг. — Просто мне трудно и хотелось, чтобы вы меня поддержали.

— Я постараюсь.

— Я кормил его из соски. Помню, каким он был смышленым. Сколько раз спасал мою задницу. И чувствую себя настоящим подонком.

— Я вам сочувствую, — произнесла она срывающимся голосом. — Вы делаете то, что считаете нужным, и я вас за это очень… ценю.

— Спасибо. Именно это я и хотел знать.

— Как вы считаете, когда соберется комиссия?

— Наверное, завтра. Дело серьезное, и за него возьмутся без всяких отлагательств.

— Вы будете присутствовать?

— Конечно.

— Расскажите им о Сэмми. О том, как Голиаф ее защищает. Может быть, они поймут и дадут ему шанс.

— Не беспокойтесь, расскажу.

— Обещаете? И не забудьте подчеркнуть, что раньше он никогда не кусался.

— Подчеркну. Обещаю.

На другом конце провода снова захлюпало.

— Хит?

Он закрыл глаза и улыбнулся. Ох уж эти женщины! Неужели брак — всего лишь постоянное ощущение, что ты марионетка на веревочке? Что ж, с данной конкретной женщиной он не прочь проверить эту мысль.

— Слушаю.

— Позвоните мне, когда узнаете, на какое время назначена комиссия.

— Вы будете волноваться.

— Я буду волноваться в любом случае. Но если во время обсуждения стану сильно молиться, может быть, помогу Голиафу спастись.

Эти бы слова да Богу в уши. Но если чья-то молитва и Доходит до Господа, то, уж конечно, ее.

— Хорошо.

— И еще. Позвоните, когда все закончится. А то я изведусь, не зная, что там решили.

— Договорились. Обещаю, сразу побегу вам звонить.

— Не забудьте.

Разве он мог? Этой женщиной были заняты все его мысли.

Заседание комиссии назначили на следующий день. Хит позвонил Мередит, и она ответила таким голосом, словно ее нос зажимала бельевая прищепка.

— Значит, вы все-таки это сделали. Сообщили о нем.

Опять все сначала!

— Да. А вы все это время плакали?

— Ничего подобного.

Маленькая лгунья!

— Я должен был это сделать, — сказал он недрогнувшим голосом. — И вы это прекрасно знаете.

— Значит, теперь остается только одно: ждать, что произойдет. Так?

— Так.

— Вечер покажется очень долгим.

— Очень. — Хит мог представить только одно, что помогло бы его скоротать, но Мередит серьезно заявила, что она не на выданье. — Мерри, если захотите еще поговорить, вы мой номер знаете.

— А вы — мой.

— Ловлю на слове.

— Знаете что… приходите к нам ужинать. Я много всего приготовила.

— Пожалуй, сегодня я не самое веселое общество, — ответил Хит. — Спасибо за приглашение, но мне лучше провести вечер с Голиафом. Если дела завтра пойдут плохо, это будет наш последний…

— Последний вечер?..

— Да.

— Ох, Хит, если бы моя машина была исправна, я бы улизнула отсюда, украла бы Голиафа и навсегда исчезла.