На веки вечные (ЛП)

Мне очень нравится картина, которую ты мне послала. Она действительно потрясающая. Спорим, когда ты станешь знаменитой художницей, она будет стоить кучу денег. Нет, я ее никогда не продам, но ты поняла, что я имею в виду.

Все-таки в этой картине есть над чем подумать. Даже не знаю, с чего начать. То, как наши руки чуть-чуть не соприкасаются — это как будто смотришь на фотографию, где человек вот-вот упадет. Единственное, чего я не понимаю — почему мы парим над землей. Я едва не пропустил это.

С папой дела идут не очень хорошо. Думаю, он пьет. То есть, я знаю, что он пьет, но он скрывает это. Раньше он не пил так много. Пара бутылок пива по выходным, может быть, бокал вина вместе с мамой по вечерам. Ничего такого. Я тебе тогда не рассказывал, но в ту ночь, когда умерла мама, папа выпил целую бутылку виски. Он облевал весь кабинет, и мне пришлось все убирать.

Я не знаю, что делать. Я хожу в школу, сам готовлю завтрак и обед, убираюсь в доме, стираю, мою посуду, а папа просто игнорирует меня. Когда я подрастал, я никогда не сомневался, что он любит меня. Я знал, что это так и есть. Он не тот человек, который будет все время это повторять, но он проводил со мной время. Знаешь? Он играл со мной в лего или в футбол. Иногда мы с ним ходили на игры Тигров.[10]Он разговаривал со мной, давал советы, как рисовать. Мы вместе смотрели кино. Раньше он каждые выходные смотрел фильмы про Джеймса Бонда. Только с Шоном Коннерри. Все фильмы были у него на DVD, и каждую субботу он смотрел один или два.

Теперь он работает, пьет и спит. Спит он у себя в кабинете, я точно знаю. Моется он в ванной рядом с моей комнатой, а не в одной из основных ванных комнат. Я уверен, что он не заходил туда с тех пор, как умерла мама.

Иногда я думаю, что твои письма — единственное, что позволяет мне оставаться в здравом уме.

Твой друг,

Кейд.

* * *

Школа была просто времяпрепровождением. Я ходил на уроки, делал домашнюю работу. Я не знал, что еще делать со своей жизнью. И у папы было то же самое. Мне кажется, он все еще пил, хотя и держал это в секрете. Я никогда не видел, чтобы он вырубался, не замечал, что он приходит домой пьяный. Он, наконец, запер дверь в их с мамой комнату. По-моему, он вынес свою одежду и поменял диванчик в кабинете на старый диван, обитый кожей. Он работал, платил по счетам и оставлял на кухонном столе для меня деньги. Я ходил за покупками, но делал это так, как пятнадцатилетний мальчик. Я выбирал то, что смог бы донести до дома, то есть макароны с сыром, хот-доги, замороженные полуфабрикаты, которые достаточно просто разогреть, буррито и пиццу, которые разогревал в духовке.

В старшей школе я ни с кем не подружился. Люди пытались говорить со мной, но я просто не мог придумать, что им сказать. Я хотел пойти домой и порисовать, прочитать последнее письмо Эвер, поиграть в «Call of Duty» и «Modern Warfare».

Время шло медленно, и осень уступила место зиме, а зима — весне. В апреле мне пришлось достать другую коробку для обуви, чтобы складывать туда письма.