На веки вечные

– Позвольте представиться – адвокат Зайдль. Мои подзащитные, как вы наверняка помните – Рудольф Гесс и Ганс Франк. Мы с моим помощником хотели бы увидеть генерала Руденко по очень важному вопросу, касающемуся хода процесса.

Секретарь, бросив на них неожиданно цепкий оценивающий взгляд, доброжелательно сказал:

– Генерала Руденко сейчас нет в городе. Но на ваши вопросы, если они действительно важны для процесса, может ответить его помощник генерал Зоря.

Генерал Зоря никакой радости по поводу неожиданного визита не выказал, наоборот, дал понять, что он очень занят и чем скорее визитеры покинут его кабинет, тем будет лучше.

Зайдль быстро, взахлеб заговорил:

– Господин генерал, в моем распоряжении находятся фотокопии двух секретных «дополнительных протоколов». Они были подписаны 23 августа и 28 сентября 1939 года после подписания Пакта о ненападении, заключенного рейхсминистром иностранных дел и вашим комиссаром иностранных дел…

– Насколько я помню, оба так называемых документа представляют собой незаверенные копии оригиналов, – прервал его Зоря. – Больше того – суд уже отказался рассматривать подобные доказательства.

– И, тем не менее, мы предлагаем советской делегации самой убедиться в подлинности этих вещественных доказательств и подтвердить ее, – выпалил Зайдль.

Зоря с удивлением посмотрел на него. Это была несусветная наглость. На месте Зори Олаф давно бы выгнал Зайдля из кабинета, но русский генерал почему-то этого не сделал. И значит можно попробовать давить на него дальше.

– Сэр Максвелл-Файф, представитель английской делегации, уже подтвердил их подлинность, – хладнокровно соврал Олаф.

Зоря задумался. Очевидно, это было для него полной неожиданностью. И он не знал, что делать. Наверняка, ему было очень любопытно взглянуть на бумаги, но и брать их в руки, проявлять к ним хоть какой-то интерес он не должен был.

– Я знаю, кто такой сэр Максвелл-Файф, – наконец, сказал Зоря. – Но не знаю, какие заявления он сделал вам. Повторяю, суд уже высказывался по данному вопросу. Считаю, что этот разговор не имеет абсолютно никакого смысла. Если у вас все, прошу покинуть мой кабинет.

Русский генерал сказал это весьма решительным тоном, но Олаф отметил в нем очевидное смятение.

Постскриптум

«Жизнь на вилле Конрадти неудержимо развращает меня. Прошлым вечером, например, у нас на ужин был совершенно восхитительный суп из цветной капусты, холодная форель под майонезом, тушеная телятина, свежесорванный горох, великолепный салат… И на десерт – пироги с крыжовником. Напитки были представлены сухим мартини Клико и бренди Мартель…»

Из письма члена международного военного трибунала от США Френсиса Биддла, 1946 год

Глава XIV За ним кто-то стоит!

На следующий день Зайдль задавал вопросы свидетелю фон Вайцзекеру, бывшему статс-секретарем Министерства иностранных дел Германии во время, когда там заправлял Риббентроп.

– Свидетель, прошу вашего особого внимания, – торопливо проговорил Зайдль, словно боясь, что ему не дадут договорить. – Я хочу задать вам вопрос, связанный с секретными документами, подписанными в 1939 году во время…

За столом, где сидели советские обвинители, решительно поднялся Руденко и раздраженно сказал:

– Ваша честь, я категорически возражаю – это не имеет никакого отношения к теме заседания. Это попытка увести суд в сторону!

Судьи принялись совещаться между собой. Было видно, что спор идет нешуточный и советские судьи спорят с американцами, англичанами и председателем. В конце-концов, лорд Лоуренс объявил:

– Суд разрешает защите продолжить допрос свидетеля. Просиявший Зайдль все так же торопливо продолжил: – Свидетель, сейчас я покажу вам текст, подлинность которого подтверждают другие сотрудники Министерства иностранных дел Германии…

Руденко бросил орлиный взгляд на адвоката, затем на Лоуренса и быстро встал: – Ваша честь, защита пытается предъявить бумаги, которые суд уже отказывался рассматривать. Это можно воспринимать только как провокацию и неуважение к суду.

Лорд Лоуренс, словно проснувшись, осведомился:

– Господин защитник, не является ли бумага, которую вы хотите предъявить свидетелю, тем же самым документом, который вы уже пытались продемонстрировать суду раньше? И которую суд отказался тогда принять к рассмотрению?

Зайдль закашлялся.

– Так не есть ли это тот же самый документ? – с нажимом насел на него Лоуренс.

– Это действительно тот же самый документ, – признался Зайдль. – Но на сей раз я хотел с его помощью оживить память свидетеля.

Руденко, который так и не садился, гневно бросил: