На верхней границе фанерозоя (о нашем поколении исследователей недр)

Напротив Благовещенска, на другом берегу широкого Амура, просматривался китайский город Хэй-Хэ. Во время запланированной речной прогулки мы подходили близко к китайскому берегу и наблюдали, как в речном порту работали сотни, если не тысячи китайцев, разгружавших вручную речные баржи и строивших портовые помещения.

В то время жителям Благовещенска и приграничного Хэй-Хэ стали разрешаться однодневные безвизовые некоммерческие поездки друг к другу. Но предприимчивые граждане находили способы сделать такие визиты хотя бы немного коммерчески привлекательными. Было очень комично наблюдать сцену несанкционированной торговли на площади перед гостиницей. Китайцы приезжали обутыми в новые не по размеру, большие для них кроссовки и спортивные костюмы, а уезжали иногда в сваливающихся с них женских шлепанцах и запахнутых старых халатах.

Амур оказался очень мощной и полноводной рекой с сильным течением. Наша Волга в сравнении с ним могла показаться небольшим весенним ручейком. Другой берег местами был еле виден, и это при том, что ширина реки здесь повсюду естественная, т. к. на Амуре нет ни одной плотины и водохранилища. Купаться в нем при таком течении даже вблизи берега было непросто. Если грести изо всех сил против течения, то в лучшем случае относительно берега будешь оставаться на месте.

В один из вечеров мы с супругой и Кузнецовыми из Мурманска решили немного разориться и сходить в здешний китайский ресторан – отведать известной по тем временам китайской пищи. Самым дорогим блюдом были лягушачьи лапки по 29 рублей за порцию – неслыханная по тем временам «обдираловка». Взяли одно блюдо на четверых и чуть-чуть попробовали. Думаю, вряд ли нам захочется их еще раз. Наверное, для нас это примерно то, что детские молочные смеси «Малыш» для воронежцев Сергея и Володи из рассказанного выше «байдарочного похода».

Наконец отошли от причала Благовещенска и направились вниз по течению реки. Населенных пунктов по берегам амурской тайги почти не было. С китайской стороны время от времени появлялись небольшие деревушки, и в бинокль было видно, что вместо домов там часто были укрытые соломенными крышами землянки, едва возвышающиеся над землей, наверное, лишь для того, чтобы оставались щели для проникания солнечного света. Часто попадались моторные лодки с китайцами, и мы махали руками, приветствуя друг друга. Однажды щедрые китайцы, догнав наш теплоход и идя рядом с бортом на одинаковой скорости, перекинули в руки кому-то из наших на корме пару спелых арбузов.

На следующий день была чудесная зеленая стоянка на песчаной отмели, с прекрасными условиями для купания и загара. Антон поймал на удочку несколько средних рыбешек, но, поскольку готовить их было негде, скормили чайкам, сопровождавшим нас в пути почти все время. Погода стояла чудесная. Мы загорали на верхней палубе, любуясь живописными берегами Амура. Когда становилось жарковато, ополаскивались под душем, который был здесь же, на палубе, и предназначался прежде всего для загорающих. Это, конечно, не бассейн, как на больших круизных судах, но все же освежало.

Первая полноценная экскурсионная стоянка была в Хабаровске, которого достигли через два дня после отхода из Благовещенска. Стояла 30-градусная жара при 100 %-ной влажности воздуха, и создавалось полное ощущение, что мы находимся в парилке. Тем не менее, экскурсию по городу мы совершили. Амур здесь разлился так широко, что другой берег в дымке просматривался с трудом.

В Хабаровске был особый культ певца Виктора Цоя, который погиб за год до нашего визита. На улицах слышались песни в его исполнении, а на одном из домов была мемориальная доска, перед которой лежали свежие цветы. В основном мы ходили по городу пешком. Посетили краеведческий музей и панораму «Волочаевский бой». Много узнали о русском офицере и исследователе Дальнего Востока Г.И. Невельском, который, ослушавшись царя, позволившего лишь налаживать торговые связи, приказал снять с корабля орудие и выставить его на высоком утесе, водрузив рядом российский флаг. Оставшийся при этом боевой расчет из нескольких человек стал первым форпостом России в Приамурье. Американцы, китайцы и японцы, намеревавшиеся было тоже «прикарманить» эти земли, не стали вступать в конфликт с сильной и авторитетной Россией второй половины XIX века. Так Дальний Восток стал нашим. И что же сейчас? Теперь этот богатейший край «влачит» жалкое существование. Очень непросто в нашей нынешней ситуации, в условиях уменьшения численности населения и полной бездарности и непрофессионализма управленцев всех звеньев, удержать то, что наши предки собирали с таким трудом.